|
Подплыл к своим, выстроившимся в круг. Пятеро их осталось, только пятеро. А было в засаде восемь... Там и сям на дне - тела в черных гидрокостюмах, с белесыми поясами и тускло-зелеными повязками на черных шапочках. Даже если и кажется, что кто-то из них шевелится, это следует отнести за счет причудливого преломления света на глубине. В таких вот подводных схватках просто-напросто не бывает раненых, которым еще можно в темпе оказать помощь: тот, кто ухитрился нанести удар, заведомо бил так, чтобы с маху решить все проблемы... Если уж достал - то достал навсегда. Дилетанты здесь не ходят... Некогда было думать о постороннем. Морской Змей красноречивым жестом отдал приказ тщательно осмотреть себя и других - под водой ранения не чувствуешь, можно истечь кровью и заметить это слишком поздно, когда ничего поправить нельзя... Все целы. Профессионалы, "морские дьяволы". Жест руки - в двое взмывают над полем боя, становятся в боевое охранение. Ну, а прочим самое время осмотреть тех, кто сам уже с глубины никогда не вернется. Как всегда бывает в таких случаях, Мазур попросту не мог определить, кто остался жив, а кто погиб - все выглядели одинаково, нужно особенно пристально приглядеться, чтобы внести полную ясность, но на это-то как раз времени и нет... О такой ситуации он лишь слышал от опытных, а сам столкнулся с ней впервые, и сердце переполняла тоскливая жуть. Подумаешь про кого- то, что он лежит неподвижно на дне, среди тех, над кем еще курится темное облачко, - а он живехонек. И наоборот, судари мои, и, что печально, наоборот... Морской Змей поманил его раскрытой ладонью, и Мазур ушел ко дну, опустился на грунт рядом с тем местом, где Колька Триколенко сдирал черный капюшон с головы "тюленя", чем-то особенно, надо полагать, привлекшего его внимание. Тугая резина поддавалась плохо, но Морской Змей был терпелив, он запустил два согнутых пальца под черную каемку на щеках, передвинул пальцы выше, упираясь коленями в камень, оглянулся на Мазура. Тот понял, придержал командира, чтобы ему было сподручнее. Капюшону определенно что-то мешало соскользнуть с головы, будто держало что-то. Морской Змей досадливо передернул плечами, напрягся, рванул... Копна светлых волос невесомо рассыпалась, стелясь над дном, путаясь в водорослях. Мазур заглянул в застывшее лицо с расширенными глазами - почти спокойное, только рот сведен застывшей судорогой, открывая оскал безукоризненных, белоснежных зубов. Гейл. Красотка с яхты Драйтона. На пару с другим боевым пловцом буксировавшая предмет, крайне похожий на подрывной заряд. Буквально через пару минут они с Морским Змеем обнаружили среди мертвых еще две знакомые рожи - мускулистые молодчики с "Русалки", те самые беззаботные богатенькие плейбои. Остальные были незнакомы, никогда их прежде не видели. Теперь и с этим не осталось недомолвок. "Русалка" - никакая не игрушка техасского нувориша, а обеспечивающее судно, чей экипаж укомплектован боевыми пловцами. "Нужно признать, - подумал Мазур q`lnjphrhwmn, - нас купили неплохо. Классически. Впрочем, не нас одних". Забулдыга Драйтон, известный, наверное, всему острову, Драйтон, которого ни одна собака в Виктории не принимала всерьез: то он пародирует советский пионерский парад, то голышом качается на пальме в центре города, изображая обезьяну Читу, пока полицейские безрезультатно, смущенно уговаривают "основу местной экономики" не нарушать общественные приличия и спуститься вниз. |
