|
- Вполне сойдет, ежели через часок проявятся первые результаты. Морской Змей резко поднял голову, уставился на него: - Это почему? Старик требует результаты как можно быстрее... - Друг мой, я вам когда-нибудь давал хреновые советы? - вкрадчиво поинтересовался Лаврик. - Вот видите... Сейчас я вам категорически советую о находочке доложить не в начале разговора, а где-нибудь ближе к концу... - Это почему? - А потому, собрат по званию, что Старик первым делом всерьез собирается вам всем учинить прежестокий втык с последующим распубликованием в приказе по лейб-гвардии... Нет, серьезно. Дракон ведет себя так, что свою кличку полностью оправдывает: третью люстру в каюте дожевывает... Ох, вынырнут, бает, эти водоплавающие, ох и вставлю я им извращенным образом... - Это за что? - Вам виднее, сударь мой, - развел руками Лаврик с видом крайнего простодушия. - Поройтесь в памяти и срочно вспомните, за что вас могут., извращенным образом. Я в ваши внутренние дела не посвящен, я как-никак советский контрразведчик, не царский жандарм с его негласною агентурою. - Самарин, не вредничай... - Честное слово, без понятия. Меня самого, по некоторым признакам, ждет та же процедура. Единственная догадка, на кою меня наталкивает профессиональное чутье, - не обошлось здесь без отдельных товарищей, облеченных, так сказать, особым доверием партии и правительства... - Ах, во-он оно что... - убито протянул Морской Змей. - Да уж очень похоже. - Затрахал... - Должность такая, - философски заключил Самарин. - В общем, кто предупрежден, тот вооружен. Усекли? Да, кстати, в дополнение к печальному есть и приятное, с некоторых точек зрения, известие. Пока вы плавали, радист перехватил одну буржуинскую станцию... Мао Цзе Дун помер. Вчера. - Ну ничего себе, - с чувством сказал Морской Змей. - А мне- то он бессмертным казался. С тех пор, как себя помню, Мао был на слуху. Насчет положительного смысла я, откровенно говоря, плохо и вспоминаю, зато в отрицательном столько склоняли... Погоди, он с какого года? - С девяносто третьего. - Семь плюс семьдесят шесть... Нехило. - Ага. А уж в Поднебесной сейчас веселуха... Ненадолго воцарилось молчание. Все хлебали приостывший чай, старательно оттягивая неизбежное, торжественную порку, как выразился бы бравый солдат Швейк. Один Самарин, не проявлявший желания гонять чаи, ритмично барабанил по уголку стола и тихонько напевал под нос: Русский с китайцем братья навек, крепнет единство народов и рас. Плечи расправил простой человек, с песней шагает простой человек, Сталин и Мао слушают нас. Москва-Пекин, Москва-Пекин, идут, идут вперед народы. За светлый труд, за прочный мир под знаменем свободы... Один бог ведает, где Лаврик эту совершенно забытую песню откопал, - он был всего года на три старше Мазура, а следовательно, рос во времена, когда ее, по выражению классиков фантастики, высочайше запретили к распеванию. Должно быть, род занятий давал доступ к самой разной информации. |
