|
.. Учтем. На тихой улочке уже дожидался закрытый "лендровер". Пара- тройка местных жителей, и шагавших по своим неведомым делам, и болтавшим у двери рыбной лавчонки глазели на компанию равнодушно, не усматривая ничего для себя интересного. Тэйт и Джерри устроились впереди, Тэйт за рулем, а Мазур очутился на заднем сиденьи, зажатый меж двумя верзилами. Машина рванула с места. На смену старым кирпичным домам появились другие, поновее, крытые оцинкованным железом, а далее потянулись крытые пальмовыми листьями хижины. Асфальт давно уже кончился, да и хижины попадались все реже - похоже, они выехали за городскую черту. Дорога поднималась вверх, потом пошла вниз, "лендровер" лихо проскочил по старому деревянному мостику над узкой спокойной речушкой. Места начинались дикие - дорога сузилась до двойной колеи, а густые зеленые джунгли стиснули ее с обеих сторон, казалось, без единого просвета. Мазур лихорадочно просчитывал варианты. Нужно решаться, другой возможности уже не будет... - Тэйт, - сказал он громко. - Вы что, хотите сказать, что не будет никакого таможенного досмотра на аэродроме? - Господи, вы не в СССР, - беззаботно отмахнулся Тэйт, не оборачиваясь. - Здесь некоторые проблемы решаются предельно просто. Знаете, где лучше всего работать? В таких вот крохотных, только что получивших независимость республиках. Они чем-то напоминают глупую деревенскую девчонку - пока-то наберется ума и деловой рассудительности... Он говорил непринужденно и весело, как с равным, как с сообщником. Ни малейшего напряжения в машине не ощущалось. Мазур закурил, выпустил дым и столь же непринужденно спросил: - Тэйт, знаете, что мне больше всего нравится в вашей Америке? Вам будет, быть может, и смешно, но я имею в виду... И в следующий миг, не меняя выражения лица, плавным и молниеносным движением вогнал зажженную сигарету в глаз сидевшему справа Чаку, прежде чем тот успел издать жуткий вопль, ударил верзилу слева - ребром левой, "клювом орла" правой! - и, уже под надрывный вой Чака, обрушился на сидящих впереди - раз, два, три, четыре, классический бой на ограниченном пространстве, со скупыми, но страшными ударами... Машина рыскнула, сорвалась с дороги, дернулась вправо-влево, вверх-вниз - и Мазур "щучкой" прыгнул в открытое окно мимо мотавшегося, как кукла, зажимавшего глаз Чака, еще в полете sqk{x`k смачный удар машины о дерево, упал на полусогнутые руки, грамотно кувыркнулся, вскочил на ноги. Успел оглянуться через плечо - "лендровер" вылетел в джунгли, виднелась лишь его накренившаяся корма - и, не теряя времени, вломился в зеленое переплетение ветвей, сучьев и лиан. Он бежал отнюдь не заполошно - размеренно, расчетливо и экономно выдыхая воздух, защищая лицо поднятыми согнутыми руками: ху-хэ, ху-хэ, ху-хэ... Повторял едва слышным шепотом снова и снова: Зовут меня Уильям Кидд, ставьте парус, ставьте парус! Рядом черт со мной стоит, абордажный нож блестит, ставьте парус, ставьте парус! Слова тут не имели никакого значения - лишь бы ложились на незатейливый ритм, хоть детская считалочка, хоть стих Шекспира, хоть, как сейчас, старинная моряцкая песня-шанти. Бесконечным повторением короткого стишка бегущий вгонял себя в некое подобие транса, совмещая строчки со вдохом и выдохом, с размеренными движениями рук и ног. |
