Кирена Валантион, которой до восемнадцатого дня рождения оставалось еще три недели, тоже была в этой толпе. Вокруг нее стали раздаваться шепотки, постепенно перешедшие в декламацию, а потом и в молитву.

С соседних улиц и площадей донеслись прерывистые раскаты грома — рев мощных двигателей и хриплые вздохи ускорителей; с неба спускалось множество других звезд-которые-небыли-звездами. Воздух дрожал, и каждый вдох оставлял привкус выхлопных газов.

На темном корпусе небесного посланца имелся символ Священного Орла, тоже почерневший после спуска через атмосферу. У Кирены двоилось в глазах: она видела то, что происходило перед ней сейчас, и то, что запечатлелось в памяти с детства. Она не была слишком усердна в вере, но прекрасно знала этот корабль, тщательно изображенный на пергаменте яркими разноцветными красками. Подобные изображения имелись во всех священных текстах.

И она понимала, почему пожилые люди, оказавшиеся в толпе, плачут и причитают. Они тоже узнали корабль, но не по изображениям в священных книгах. Несколько десятилетий назад они сами были свидетелями того, как корабли опускались с неба на землю.

На глазах у Кирены люди падали на колени, поднимали руки к звездам, молились и плакали.

— Они вернулись, — бормотала рядом с ней пожилая женщина. Она на мгновение прервала свои причитания и дернула Кирену за ниспадающую накидку-шул. — На колени, нечестивая блудница!

К этому моменту молитву уже подхватила вся толпа. Старуха вцепилась в ногу Кирены, но на этот раз девушка стряхнула скрюченные пальцы.

— Не трогай меня, пожалуйста, — произнесла она.

По давней традиции никто не смел прикоснуться к женщине, носящей красный плащ-шул, не спросив предварительно ее разрешения. Но старуха в своем религиозном усердии пренебрегла старинным обычаем. Ее ногти сквозь тонкий шелк уличного платья царапнули кожу девушки.

— На колени! Они вернулись!

Кирена потянулась за кинжалом-кваттари, пристегнутым к бедру. Тонкая узорчатая сталь блеснула янтарем, отражая огни небесного судна.

— Не. Трогай. Меня.

Старуха прошипела ругательство, а затем еще истовее принялась молиться.

Кирена, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, сделала глубокий вдох. Горячий воздух обжег горло и оставил на языке едкий привкус сажи. Значит, они все же вернулись. Ангелы Бога-Императора вернулись в идеальный город.

Она не испытывала ни капли благоговения. И не упала на колени, чтобы возблагодарить Бога-Императора за второе пришествие ангелов. Кирена Валантион уставилась на хищный металлический силуэт небесного судна, а в мозгу ее рождался вопрос.

— Они вернулись, — снова забормотала старуха. — Они вернулись к нам.

— Да, — сказала Кирена. — Но зачем?

Корпус корабля неожиданно пришел в движение. Массивная задвижка люка отошла в сторону, послышался свист пневматики, и на землю опустился трап. В толпе послышались восторженные восклицания и рыдания, молитва стала громче. Люди нараспев повторяли молитвенные строки из «Слова», и те, кто до сих пор еще стоял, тоже преклонили колени. Только одна Кирена продолжала стоять, выпрямившись во весь рост.

Облачко дыма быстро рассеялось, и появился первый из ангелов. Торжественность момента не помешала Кирене внимательно его рассмотреть, а затем прищурить глаза. Ее кровь леденило зарождающееся сомнение.

И, словно высказанный шепотом протест единственной женщины мог изменить происходящее, она выдохнула одно только слово:

— Подождите!

Массивная броня воина отличалась от знакомых по священным пергаментам изображений. На ней не было свитков, которые свидетельствовали о благочестии их носителя, и цвет не был похож на цвет серого зимнего неба, как у настоящих ангелов Бога-Императора.