|
— Да-да, конечно, — быстро ответил Пшеновский и, развернувшись, громко стал отдавать приказы на польском. Через десять минут кавалькада всадников в сопровождении двух телег со слугами неслась на полном скаку к лесу. Еще через полчаса Александра осматривал доктор, оказавшийся среди гостей. — Нужен немедленный покой и уход. Его нужно вывезти и уложить в теплую постель с грелками, — вынес он вердикт, послушав грудь кривой трубкой. Стоящий в стороне профессор с интересом осматривал местных представителей польского дворянства, в которых только что чуть не начал стрелять, благо Андрей успел криком предупредить, что идут свои. После быстрого осмотра слуги положили больного на импровизированные носилки и понесли к телегам, которые остались на дороге. Алевтина и доктор шли рядом с носилками и следили за состоянием Александра. Андрей с профессором двигались следом, неся рюкзаки с парашютами, кроме одного, который служил постелью больному. — Узнали? — одними губами спросил профессор. — Да, у слуг спросил. Российская империя. Царство Польское. Тысяча восемьсот пятьдесят первый год. Сегодня двадцать второе июня. Мы где-то в окрестностях Варшавы. — Забавно, а я ведь это время хорошо знаю, защиту делал по истории как раз про эти года, — пробормотал Карл Фридрихович, продолжая с каким-то энтомологическим интересом рассматривать одежду местных жителей. Погрузив Александра на телегу, кавалькада всадников медленно поехала к усадьбе, на ходу обсуждая как незнакомцев, а особенно их одинаковую одежду, которую приняли за охотничью, так и их слегка непонятный говор, пытаясь разобраться, с какого они уезда. — Будем надеяться, что с Александром все будет в порядке, — сам себе сказал лейтенант, заметив, что показалась усадьба.
Белоруссия. Кабинет президента Лукашенко. 23 июня. 8 часов утра В кабинет ворвался секретарь президента со срочным докладом. — Что? — тревожно спросил Александр Григорьевич, привставая с кресла. Секретарь еще никогда не был так обеспокоен, как сейчас, и сердце президента сжалось в тревоге. — Портал… Портал закрылся! — выдохнул в два приема секретарь. — Как!!! — прорычал Лукашенко, ударив кулаком по столу. — Когда мы протаскивали через портал оборудование для запуска спутника на низкую околоземную орбиту с помощью самолета, то случайно столкнули «Ключ» с места, и он оказался на нашей территории. Случайность. Из Александра Григорьевича как будто выдернули стержень, и он, плюхнувшись обратно в кресло, несколько секунд сидел сгорбленно, о чем-то усиленно размышляя. — Осталась только одна надежда, что Александр вернется, — в конце концов сказал он. Маленькая страна могла разогнать сгущающиеся над ней тучи только с помощью Советского Союза, но никак не в одиночку, и президент это прекрасно понимал. Потерев переносицу, он вздохнул и своим обычным голосом, как будто ничего не произошло, приказал вызвать Виктора.
Москва. Кабинет Сталина. 23 июня. 9 часов утра — Случайность или диверсия? — спросил Сталин. — Раздолбайство это, а не диверсия. Крепить надо вещи на бортах лучше, чтобы случайно отлетевшая плохо закрепленная труба не сносила «Ключи» с места, — ответил хмуро Берия. Сталин повторил слова Лукашенко: — Будем ждать Александра. Именно он решит эти проблемы, а пока перейдем к прорыву немцев у Кобрина… |
