– До этого вы с Робом неплохо справлялись.

– Ага, в фильмах, но не клипах.

– Подумай. И мы могли бы больше проводить времени вместе.

– Скажи честно: тебе ведь просто лениво искать нового режиссера после ухода Лили.

– Зачем его искать, если у меня уже есть один? – с улыбкой отвечаю я.

– Тебя не переспорить. Все, мне пора к врачу.

Она встает и поправляет плед, сильнее в него заворачиваясь.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – предупреждаю я.

– Ага, – коротко отвечает Долли.

– А зачем к врачу? – спрашиваю я, потому что не знаю, чем вызван визит. – С тобой все хорошо?

– Да. Обычный плановый осмотр. Я потом еще заеду в торговый центр, буду ближе к вечеру.

– Помощь нужна?

– Справлюсь, – говорит Долли, потом быстро целует меня в губы и уходит в дом.

Я заканчиваю с завтраком, попутно просматривая новости на планшете, а потом собираюсь и уезжаю на студию.

Вечером наш дом наполняется большой компанией. Парни из группы, мои помощники, ДиДи и часть съемочной группы собрались, чтобы на нашем большом телевизоре посмотреть готовый фильм. К этому дню Долли вели огромное количество бессонных ночей, литры кофе и успокоительное. Она к этому времени стала немного дерганная и резковатая. Я могу ее понять: сказывается усталость и волнение по поводу того, как воспримут фильм участники группы. Мы с Марком уже просмотрели отрывки и остались довольны. И сегодня на телевидении на одном из крупнейших музыкальных каналов состоится премьера. Мы выбрали прайм-тайм и неслабо заплатили за то, чтобы в него попасть. Я уверен, что это окупится сторицей, особенно после выхода нового сингла, который мы записали на прошлой неделе. Он уже разлетается с прилавков с неимоверной скоростью, а после шедевра Долли процесс пойдет еще быстрее.

В дверь звонят и я впускаю Марка с его женой Дафной. Мы все размещаемся в большой гостиной. Кто-то сидит на полу, кто-то занял диваны и кресла, оставив нам с Долли одно большое свободное широкое кресло, на котором мы помещаемся без труда. Пицца и суши передаются из рук в руки, как и напитки, которыми заставлен весь кофейный столик по центру. Сегодня Дина ночует у нас, так что Долли не приходится вскакивать с моих коленей, чтобы помочь гостям взять напиток или ужин.

– Какое дерьмо, эта их новая песня, – кривится Лиам, глядя в экран на клип наших почти конкурентов. – Такие сопли развезли.

– Да, я вчера услышал ее по радио и даже не сразу понял, что это они, – отвечает Марк. – Думал, что какой-то новый бойз-бенд появился.

Все бурно обсуждают клип и песню, а потом в одно мгновение все стихает, когда на экране показывается фрагмент репетиции «Крашез» и звучат первые аккорды их топовой песни.

– Что самое привлекательное в моей работе? – звучит голос Дориана, а потом появляется и он сам. Дейв снял его, сидящим на колонке и медленно наигрывающим на гитаре новую песню, которая еще даже не записана. – Самое привлекательное в моей роботе – это чувство абсолютного счастья. Как будто весь мир замирает, даже пылинки повисают в воздухе, когда мы на сцене. И рождение новой песни. Это просто музыкальный оргазм, когда из-под пальцев рождается новая мелодия.

А потом экран чернеет, на нем высвечивается логотип «Крашез», который выглядит как старая вывеска, у которой вот-вот закончится запас электричества. Она мигает и искрит, а потом из искр складывается название фильма «Музыкальный оргазм. Большой тур «Крашез». И у меня по коже бегут мурашки. Я чувствую, как потряхивает Долли, и, чтобы успокоить, растираю ее плечи, а она доверчиво льнет ко мне, откидывая голову на плечо.