Вдруг дикая боль прострелила голову, химера извернулась и ударила тонким костяным хвостом мне в затылок.

Мир стал гаснуть, но я не сдавался. Где-то краем сознания вдруг пробежала мысль, что была бы у меня хоть доля прошлых сил и такой ситуации просто бы не было. Хотя бы моего маленького пламенного ворона, с которым я играл ещё в детстве. Хотя бы его…

Химера ударила снова.

Я стал терять связь с реальностью. Я вдруг увидел себя же, играющего с моим Вороном. Он разбрасывая искры с перьев и недовольно клокоча, бросаясь на меня в шутливую атаку. Искры падали на дощатый пол сарая. Это моё воспоминание. Скоро этого сарая не будет, он сгорит дотла из-за наших с Вороном игр, а мне за это крепко всыпят, ведь всем было очевидно, что я его поджёг.

Никто не поверил в моего Ворона, ведь он просто пропал, снова растворившись в воздухе, будто испугавшись, что и его накажут.

Но потом он вернулся. А затем он показал мне свой мир. Мир астрала, где жил он и такие же как он. А также своих врагов, хозяев химер, что высасывали силу из астрала, уничтожая миры, один за другим.

В моих руках все также хрипела химера, спина горела болью, рассеченная ударами хвоста этой твари, но мне было плевать. Я уже вовсю улыбался ностальгическим воспоминаниям о Пламенном Вороне, который тогда ещё был шаловливым воронёнком, и о своей силе. Силе одного из величайших эфиромантов, наводящей ужас на моих врагов.

В ушах раздался крик Ворона. Здравствуй мой друг. Да, тебя и не может здесь быть, ведь мир в котором ты жил уничтожен, мой и твой мир, а здесь тебя быть не может.

Крик раздался снова, недовольный, нервный. Я все помню, друг, ещё помню твой крик. Помню все твои интонации, недовольство, радость, презрение. Я сохраню память о тебе и в следующей жизни. Если она конечно будет.

Наверное я слышу его, потому что это мои последние минуты в этом мире. Возможно меня снова ждет перерождение. Я надеюсь на это, надеюсь, что смогу снова убивать проклятых химер и тех, кто их создаёт.

— КХА-А-АР. — Вдруг явственно прозвучало в ушах.

Что?

Меня будто окатило холодной водой. Я мгновенно вернулся в сознание и первым делом почувствовал вонь горелой плоти. Плоти химеры!

Мой взгляд метнулся на мои руки,

Они пылали. Я весь горел! Буквально, физически.

А на моем плече снова раздалось такое знакомое и радостное:

— КХА-А-АР!

 ***

Голова жутко раскалывалась. На миг мне показалось, что всё тело горит огнём, настоящим, а не астральным. Но нет. Это только показалось.

Я лежал на чём-то мягком. С трудом открыв глаза, я понял, что нахожусь в лазарете. Помнится я бывал здесь в шестнадцать лет, когда мне стало плохо из-за едких алхимических паров, которыми надышался в лаборатории матери.

Я тогда пробрался один в лабораторию, чтобы попробовать пробудить дар, однако тогда ничего так и не получилось. По незнанию реалий этого мира и некоторых его особенностей только надышался ядовитых паров и потерял сознание.

— Проснулись, молодой человек? — с доброй улыбкой на лице произнёс старик, сидевший возле моей койки. — Если чувствуете боль, это хорошо. Значит вы всё ещё живы. Боль вообще прерогатива живых.

Я пытался вспомнить имя этого целителя, но в голове творился хаос. Обрывки воспоминаний о прошлой битве никак не хотели складываться в единый пазл. Я лишь помню, как мой старый друг откликнулся на зов, а затем словно пустота.

— Я в порядке. Лучше скажите — долго я так лежу? — присев и облокотившись спиной о стену, спросил я целителя.

— Вторые сутки пошли, — ответил целитель, и увидев моё изменившееся выражение лица, добавил: — А вы как хотели? Обычно маги пробуждают силу в пятнадцать или шестнадцать лет.