Он принялся расхаживать по комнате, сжимая и разжимая кулаки.

— Чтобы сделать устройство, которое Дюваль назвал «магическим зеркалом», — в его тоне прозвучал сарказм, — они могли применить, к примеру, алмазную пыль, ослиный навоз или китовые реснички. И что-нибудь из этого могло сработать! У кого-то получилось создать это устройство — по чистой случайности, которую мы не можем и надеяться повторить!

— Но почему?

— Мы больше не умеем думать как безумцы, варвары или византийские алхимики! — воскликнул Коглен. — Не умеем, и все тут! Это как телефон! Сам по себе он бесполезен. Нужно, чтобы в двух разных местах в одно и то же время находилось два телефона. Это очевидно. Чтобы можно было использовать подобную вещь, нужно, чтобы два таких прибора находились в одном и том же месте в разных временах! В случае с телефонами нужно, чтобы они были соединены проводом. Для этого устройства нужно, чтобы две его части были связаны местом!

— Необычайно убедительная фантазия! — восхитился Галиль. — И точно так же, как можно определить наличие провода между двумя телефонными аппаратами…

— Можно определить место, где существует связь между двумя устройствами в разных временах! Эта связь — холодная. Она конденсирует влагу. Тепло попадает в нее и исчезает. И я знаю, — вызывающе заявил Коглен, — что я несу чушь! Но я знаю и то, как создать такую связь, хоть и не имею ни малейшего понятия, как сделать устройства, которые она соединяет! А от установления связи до создания этих устройств также далеко, как от прокладки медного провода до разработки телефонной сети! Единственное, что мне известно, — что магнит из альнико действует как один из инструментов, делающих эту связь возможной!

— К чему все эти рассуждения? — рявкнул Мэннерд. — Поближе к фактам! Что случилось с Дювалем?

— Завтра, — с гневным спокойствием сказал Коглен, — он расскажет нам, что услышал за серебристой пленкой слабые голоса, когда возился с магнитом. Голоса говорили на греческом. Он попытался постучать по серебристой пленке — она казалась твердой, — чтобы привлечь их внимание. И то, чем он пытался постучать, прошло через пленку насквозь! Он услышал, как они ахнули, разволновался и рассказал, кто он такой, — возможно, спросил их, не имели ли они дела с Аполлонием, потому что Аполлоний был упомянут в надписи на форзаце той книги, — и предложил им обменять сведения о современности на то, что они могли дать ему! Он поклянется, что засунул книги в стену — в основном справочники по истории на греческом и французском, — а они в обмен передали какие-то вещи ему. Его обмороженные руки — вот доказательство! Когда что-то появляется из пленки или исчезает в ней, оно замерзает! «За ледяной границей бытия»! Он расскажет нам, что дубль устройства начал уменьшаться по мере того, как он обменивался предметами, — слой вещества, которое производит такой эффект, должен очень быстро расходоваться! Ему отчаянно хотелось узнать как можно больше, но тут появляются ваши люди и хватают его, и он приходит в еще большее отчаяние, потому что отчасти верит в происходящее, отчасти нет, и никак не может заставить их понять. Потом они вызывают доктора, и всему конец!

— Ты сам в это веришь? — осведомился Мэннерд.

— Я готов биться об заклад, — зло бросил Коглен, — он спросил бы у них, что они сделали с зеркалом, чтобы оно заработало! Диаметр отверстия с каждой минутой все уменьшается, а я не могу даже бросить им записку, чтобы они приостановили процесс, потому что Дюваль — единственный из нас, кто может задать простой вопрос, на который они могут дать поистине невероятный ответ!

Он едва не ломал руки. Лори подняла объемистый, пятидюймовой толщины том, который чуть раньше поразил Коглена.