Но сестра стояла, не в силах сдвинуться с места.

— Коди, помоги мне! Помоги мне! — Келли погрузилась уже по пояс, но все тянула руки к сестре. — Вытащи меня, Коди! Вытащи меня!

Она видела, что та боится пошевелиться, боится ухнуть в кипящую массу. И вдруг, пересилив свой страх, Коди протянула к ней руки.

— Скорее, Коди! — кричала Келли. — Скорее! Я горю! Я вся горю!

Сестра попыталась схватить ее, но промахнулась.

Еще раз попыталась.

— Вытащи меня! — заорала Келли, погрузившаяся уже по шею. Горячая масса ослепляла ее. — Вытащи меня, пожалуйста!

Глава 27

Келли схватила сестру за руку. Крепко вцепилась в нее. И почувствовала, что она ускользает.

— Коди, нет! Коди, помоги мне! Снова раздался злорадный смех ее собственного призрака.

— Коди, где ты? Коди!

И тут девушка увидела над волнами чьи-то лица.

Лица мертвецов.

Ужасные, разлагающиеся лица. Ухмыляющиеся черепа со сгнившими зубами. Пустые глазницы, провалы вместо ртов.

Келли глядела на них, по-прежнему стараясь вырваться из кипящей бездны.

«Как их много. Откуда же они взялись? — пронеслось у нее в голове. — Где они были раньше? И почему они ухмыляются? Почему тянут меня вниз? Куда они меня тащат?»

— Коди! — крикнула она в последний раз.

Обжигающая смола захлестнула ее шею и подбородок.

Теперь оставалось лишь покориться. Покориться дому зла и погрузиться в темную кипящую жару.

Смола сомкнулась над ее головой.

А когда Келли через несколько мгновений оказалась снаружи, она стала совсем другой.

Зло, переполнявшее этот дом, поработило ее.

Келли поднялась над кипящей смолой. И поняла, что стала призраком, тем самым, которого встретила в темном коридоре.

Она чувствовала ярость и злобу, копившуюся на этом месте в течение столетия. Стены дома сотрясались от злорадного смеха сотен замученных душ, раздававшегося у нее внутри.

Келли плыла по дому, плыла по новому миру теней, призраков и злых духов. Ее переполняла собственная ненависть и злоба.

Два дня спустя, когда родные Келли вернулись с ее похорон, она смотрела на них с одной лишь завистью. Наблюдала, как заплаканные сестра и мать ведут в дом слепого отца. Смотрела и думала: «Почему живы они, а не я? Почему они должны жить, когда я умерла?»

Глядя, как Коди рыдает, скрючившись на диване, Келли испытывала лишь ненависть и желание отомстить.

«О чем ты плачешь, Коди? — думала она с горечью. — Ведь ты выиграла! Ты все еще жива!»

На следующее утро семья собрала чемоданы и села в машину. Келли наблюдала за ними из окна.

Все остановились на подъездной дорожке. Мать прижалась к отцу. Они наконец-то смирились с тем, что больше не увидят Джеймса. Коди стояла рядом и в последний раз смотрела на дом, разрушивший их жизнь.

— Вон она! Я ее вижу! — неожиданно вскрикнула Коди.

— Что? Кого ты видишь? — спросила мать дрожащим голосом.

— Я вижу Келли! — воскликнула Коди, указывая пальцем. — Вон там! В окне! Видишь ее? Видишь, мама?

— Садись в машину, — приказала мать. — В окне никого нет. Отвернись и садись в машину.

Но Коди не послушалась и сделала два шага к окну.

— Когда-нибудь я вернусь к тебе, Келли! — крикнула она.