— Я говорил «глупышке», сравнивая ее с вами, Ваше Величество, — вывернулся Тони, мучительно соображая, что еще могла наговорить королеве эта троица.

— Значит, вы уже с ней знакомы?

— Конечно, мадам, — вмешалась Джин. — Она же сама приехала в дом хозяина. Тони был исключительно любезен, до тех пор, пока не понял, с кем имеет дело.

— Я и после этого был с ней любезен, — тихо заметил Тони.

— Ага, — пробормотала Джин, — как бык, гоняющийся за тореадором.

— Вы… Вы целовали ее, сэр Энтони?

— Мадам, я целую всех женщин, оказывающихся поблизости, но при этом я никогда не испытываю того счастья, которое испытываю, когда целую ваши прелестные ручки. — С этими словами Тони галантно прижал к губам руку королевы.

Елизавета слегка улыбнулась, наблюдая представление, которое он перед ней разыгрывал.

— Своими изысканными манерами вы напоминаете мне одного человека, исполненного… — королева запнулась.

— Исполненного чего, мадам?

— M-м… Любезности. Кстати, я наслышана, что и леди Хонора не прочь выйти за вас замуж?

Тони задохнулся, не зная, что ответить, но леди Хонора сама пришла ему на выручку.

— Я решила, что мне не стоит делать этого.

— О Боги! Почему же нет? — Королева рассматривала Тони и леди Хонору, словно видела перед собой перспективную пару.

— Без поместья Одиси он недостаточно богат для меня, — ответила леди Хонора.

— Не беда, я дам ему приданое.

Только сейчас Тони понял всю глубину чувств, испытываемых леди Хонорой к сэру Дэнни. Она прижала руки к груди в молчаливой мольбе. «Спасайте меня!» — говорил этот жест, обращенный главным образом, к Тони, но что, черт побери, ему было делать? Неужели Елизавета уже раскусила, что его желание жениться на Роузи вызвано отнюдь не стремлением оставить за собой Одиси, а совсем другим? Неужели она заметила, какой страстью он пылает к Роузи? В другом случае королева попросту опасается потерять одного из своих любимых придворных.

— Ну так как? — продолжала Елизавета. — Насчет приданого?

Тони изобразил на лице глубокую задумчивость и наконец сказал:

— Я боготворю леди Хонору, и, когда узнал о ее предложении, был уверен, что лучшей партии мне не найти. — Пользуясь тем, что находятся позади королевы и она не может их видеть, сестры вытаращили глаза; леди Хонора поморщилась. — Но, если я женюсь на ней, у меня не останется шансов сохранить за собой поместье. Оно принадлежит мне, и я не хочу отдавать его.

— Я пожаловала вам Одиси.

— Да, мадам, вы его пожаловали, и вы же можете его отобрать. Когда вы дали мне это поместье, все полагали, что оно будет продолжать носить имя Сэдлера. Предполагалось, что я захочу связать себя с этим почтенным родом и изменю свое имя. Но я сделал по-другому. Я изменил название поместья.

Королева покачала головой; сестры и леди Хонора хранили молчание.

— Вы спросите — почему именно Одиси ? Что же, готов объяснить. Я слишком много странствовал по свету — от Шотландии до Корнуолла, от самых дальних уголков Европы до центральных лондонских улиц; я боролся против зависти, дерзости и других людских пороков, словно они были живыми монстрами, поселившимися в нашем грешном мире; я повсюду встречал людей, готовых убить меня или потому, что они были моими врагами, или просто ради собственного удовольствия. — Тони ударил себя кулаком в грудь.