Вчера был неплохой вечер. Он много ездил, развозя заказы, а в завершение получил от шефа конверт с деньгами. Как раз очень кстати. Это первая приятность. А вторая… Вторая – та, что сегодня он увидит Алину Морозову. Заглянув вчера в расписание тренировок фигуристов, он убедился, что сегодня девушка будет занимать лед за час до них. Значит, можно постоять немного, глядя на изящную девичью фигурку, легко выписывающую всякие сложные пируэты и прыжки, называемые очень смешно – тулупами.

Бабушка уже встала. Они быстро позавтракали. Пора выходить в школу и на тренировку. Миша стал собирать амуницию и вдруг понял, что коньков на привычном месте нет.

– Ба! – крикнул Миша. – Ты мои коньки не видела?

– Может, в комнате? – предположила она, тоже заглядывая в старенький обшарпанный шкафчик, стоящий в прихожей.

– Нет их там!.. – Пономарев нахмурился. – Вчера я, как всегда, их в угол поставил, вместе с сумкой, прежде чем идти на работу… Погоди… А отец случайно не заходил?

Бабушка вздохнула.

– Как же, заходил, ирод. Деньги просил.

– А ты? – насторожился Миша.

– Не дала, конечно. Кто же ему даст?!

– А он что, в мою комнату заглядывал?..

Подозрение было таким нехорошим, что все внутри у Миши сжалось.

Бабушка схватилась за грудь и покачала головой.

– Может, найдутся еще коньки, Мишенька?.. – проговорила она с надеждой.

– Может, и найдутся.

Искать было бесполезно. Увы, но такое уже случалось в их жизни, что отец уносил какую-то вещь, чтобы продать ее и купить себе бутылку.

«Все пропало», – понял Миша, и утреннее хорошее настроение испарилось без следа.

В общем, выйдя с утра из квартиры Макеева, где впервые за эти несколько дней спокойно проспал целую ночь, парень без сомнений направился к дому.

Как и тем вечером, когда он уходил отсюда, Саша не стал дожидаться лифта. Воспользовавшись лестницей, он буквально вбежал на свой этаж, с замирающим сердцем открыл дверь квартиры и… чуть не столкнулся с отцом, в руках у которого была новенькая хоккейная клюшка!

– Кто там? – послышался из комнаты голос матери.

И, пока отец и сын смотрели друг на друга, она уже выбежала в холл и бросилась в объятия сына.

Это было так хорошо и правильно, что Саша сглотнул, чувствуя подступающие к глазам слезы. С минуту отец еще глядел на жену и сына, а потом, широко раскинув руки, обнял их обоих.

И вся та ледяная стена отчуждения, что вдруг возникла между ними, плавилась теперь, как плавится лед с наступлением настоящей весны.

Я, конечно, заметил его новую клюшку. Никаких вопросов не требовалось, чтобы понять, что у Кострова все хорошо. Я только подмигнул ему – разумеется, когда никто из ребят не видел, и Саша расплылся в довольной улыбке.

То, что ситуация разрешилась так благоприятно, было хорошо, тем более что сегодня мне предстояло нелегкое дело. Сорняки нужно полоть с корнем, не жалея. Поэтому, проанализировав каждого из игроков, я составил список тех, кто мешает работе команды, и был намерен огласить его на сегодняшней тренировке. В число исключенных попадал и Петровский, отец которого обеспечивал команду соляркой. Смешной отец Бакина был прав: нужно очистить коллектив от всех блатных, какое бы недовольство это ни вызвало у второго тренера и спортивного директора, изо всех сил радеющих о финансовых интересах команды.

Кандидатов на убывание получилось шестеро. Правда, вскоре к ним прибавился и седьмой. Миша Пономарев. Он умудрился явиться на тренировку без коньков, объяснив это тем, что коньки украли в автобусе. Жалкое оправдание, какое-то детское.