Приходит сосед. Ужасается. Вызывает милицию.

Приходит милиция. Я что-то подписываю. Что-то рассказываю.

Приходит врач. Констатирует смерть от несчастного случая. Ничего удивительного. Пожилой человек: поскользнулся, ударился лбом о кафельный пол… Время смерти — приблизительно три часа ночи.

Приходит священник. Не отец Александр, другой. Равно душно читает молитву.

Приходят три женщины. Обмывают, одевают, выносят из ванной. Моют там пол.

Приходит мать, вся в длинном и черном. Готовит яичницу. Говорит, надо кушать.

Приходит Ткачева. Приносит с собой свежие новости: ее муж Клаус Йегер, депутат парламента, президент компании и бла-бла-бла вчера ночью был жестоко убит. Преступник задержан с поличным, это гражданин РФ и житель Украины Михаил Подбельский. Следствие имеет все основания полагать, что

Подбельский является членом организованной террористической группировки… Посол Германии в России уже заявил бла-бла-бла… И другая печальная новость: Грета Раух, депутат Бундестага, почетный член того и сего, отважная женщина, в годы войны оказавшая неоценимую помощь и бла-бла-бла, этой же ночью скончалась от кровоизлияния в мозг в своей берлинской квартире. В своей постели. Безутешные внуки скорбят.

Приходит смех — идиотский, безумный. Гости смотрят на меня с брезгливой тревогой.

— Это же мафия, — говорю я сквозь смех и туман. — Это как игра в мафию. «Приходит утро. Все просыпаются и открывают глаза. Не просыпаются только Данилов, Клаус и Грета. Откройте карты и покажите нам вашу масть. Город хочет узнать, кем вы были: мирными гражданами или убийцами»…

Приходит вечер.

Приходит узкоглазый человек с недостающими пальцами. Деловито снимает полиэтилен с даниловской лодки. Тащит лодку к воде. В его сторону никто даже не смотрит. Как будто он невидимка.

Приходит тоска.

Приходят тени моих мертвых друзей. И тени врагов. Все рассаживаются, кто на чем. Как зрители перед главным спектаклем сезона.

В самом конце приходит чудовище о двух головах. Я не удивляюсь. Мне почти все равно. Я говорю ему: «здравствуй».

Это Оборотень.

Мой червонный сиамский валет.

Два одинаковых тела, два идентичных лица, две пары пристальных глаз.

Четыре руки: две для объятий, две чтобы душить.

Два чувственных рта. Один поцелует. Другой загрызет меня насмерть.

Один говорит:

— Я так по тебе соскучился, Ника.

Другой говорит:

— Ты мне снилась во сне.

Один говорит:

— Когда я увидел, что не проснулась Старуха…

Другой говорит:

— Когда я увидел, как она не проснулась…

Они говорят:

— Я сразу понял, что это ты.

— Я прилетел первым же самолетом.

— Чтобы быть рядом с тобой.

— Чтобы быть с тобой рядом.

— Чтобы тебя уберечь.

— Мой брат хочет убить тебя.

— Мой брат хочет убить тебя.

— Он не простит тебе смерти Греты.

— Он тебе отомстит.

— Иди ко мне, Ника.

— Иди ко мне, девочка.

— Это же я…

— Это я, Эрвин…

…Есть всякие сказки. Там злая колдунья превращает прекрасного принца в медведя. Или в свинью. Или в волка. Или даже в козла. Потом колдунья помещает его в ряду точно таких же медведей. Или свиней. Или волков. Или даже козлов… «Один из них — твой жених — говорит колдунья невесте принца. — Укажешь правильно — и я его расколдую. А ошибешься — погубишь и его, и себя…» Невеста должна узнать жениха и в таком обличье.