– С вашей девочкой мы расстались нормально. Да мы даже не сходились. Мы просто приятно провели несколько вечеров, вот и все. Без слов о любви и обязательств. Такое часто случается, это нормально.

– Да. Случается. Но это была моя дочь. И я любил ее такую, какой она была. Глупенькая запутавшаяся девочка… А теперь ее нет, и это навсегда. Я не смогу это исправить. Никто не сможет. Зато есть семнадцать человек, один из которых свел ее в могилу.

– Логично предположить, что это был последний.

– Для меня неочевидно то, что ты считаешь логичным.

– И вы решили меня за это убить? Как оригинально.

– Кто говорил о смерти? Да что ты, не надо бояться, у меня даже в мыслях такого не было. Если тебя это сильно беспокоит, могу дать честное слово, что об убийстве не может быть и речи. Нет, я не говорю, что отрицаю действенность этого метода, но не в твоем случае. Никогда не хотел тебя убить. И не убью. Даже более того, я приложу все силы, чтобы твоему телу не нанесли урон.

– Ну конечно, я сейчас поверю и расплачусь от облегчения.

– У меня много недостатков, признаю. Но среди них нет привычки разбрасываться словами. Мое слово – закон для всех. Включая меня самого. Ты не умрешь от моей руки или по моему приказу, не надо в этом сомневаться.

– И вы бы на моем месте поверили?

– Тебя пальцем не тронут. Твое тело. Я так решил, а мои решения не обсуждаются. Ладно, достаточно об этом. Скажи мне, как тебя зовут?

– А вы разве не знаете?

– И да и нет, однозначно ответить я не смогу. И сейчас ты сам поймешь почему. Просто назови свое имя, это ведь так несложно.

– Д… Дар… Да что за черт?

– Давай, вперед, называй, это ведь так просто.

– Думаю, вы не удивитесь тому, что я не знаю своего имени. Только псевдоним для последнего боя в голове вертится. Чем это ваши гориллы меня обкололи?

– Я не специалист, плохо представляю химизм процесса, так что ответить не смогу. Знаю лишь, что использовалось несколько препаратов. Комплексно. Первые просто отключают сознание. Тебя в таком состоянии вывезли в Славию. Возможно, ты не интересуешься политическими новостями, так что я поясню. Славия сама по себе своеобразная страна. Я бы даже не стал употреблять слово «страна». Уместнее – «территория». Слишком, скажем так, много внутренних противоречий, а внешняя политика крайне причудливая. Такое не редкость в нынешней Восточной Европе, но Славия – особый случай. У них курьез на курьезе почти во всем. Законодательное пространство там – это такие джунгли, куда даже тигры-людоеды забредать боятся. Однако знающие люди могут использовать особенности этой территории, проворачивая дела, которые нигде больше провернуть не получится. И это еще не предел, потому что существует Западная Славия – отколовшаяся в результате переворота часть молодого государства. Одиннадцать лет прошло, но до сих пор последствия сказываются. В данный момент новая страна никем не признана, и многие важные люди кровно заинтересованы в том, чтобы этот статус держался вечно. Законы на ее территории еще более своеобразные, чем в Славии, и трактовать их можно по-разному. Однако здесь нет разрухи, зато есть высокий уровень урбанизации при развитой промышленности.