— Замечательно, ваше сиятельство, — довольно улыбнулся Михаил Юрьевич. — Хорошего вечера. Князь.

Я едва заметно кивнул Истомину и тот ответил тем же. Ровно настолько, чтобы показать своё отношение к этому человеку и не перейти грань этикета, где намёк становится прямым оскорблением.

— А вы не хотели даже ссуду у меня брать, Ярослав Константинович, — неодобрительно хмыкнул Калинин и подхватил бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта. — Другие вот не стесняются не только в долг взять, но и манкировать условиями договора, чтобы его не отдавать.

— Все люди разные, Александр Викторович, — усмехнулся я. — Кому-то близки одни методы, а кому-то другие. У меня тоже к вам есть разговор, ваше сиятельство. Раз уж отдохнуть у нас не получается и всё равно речь зашла о делах.

— Слушаю вас внимательно, Ярослав Константинович, — вздохнул Калинин и я моментально понял, что граф уже знает, о чём мы будем говорить.

— Настолько очевидно? — неожиданно спросил я и граф, криво усмехнувшись, обвёл рукой с бокалом гостей в зале.

— Большинство из этих людей имеют контракты с моей организацией, ваша светлость, — произнёс Калинин. — И я обязан следить за их исполнением, как региональный управляющий артефактного дома. Размеры и качество поставок, особые условия, долги, исполнители… Много всего. Но это обычная рутина любого управленца. Если вы спросите меня, что находится в заказе Михаила Юрьевича, то я вряд ли смогу вам ответить. Но вы, Ярослав Константинович, вы совсем другое дело.

— Но при этом вы всё равно направили в мои владения человека, который вызывает у меня массу сомнений, — нейтрально произнёс я.

— Это не моё решение, ваша светлость, — ответил граф. — Участие Павла Григорьевича в совместном предприятии было одним из ключевых условий со стороны главы правления артефактного дома. За последние пять лет, Хромов ещё ни разу не подвёл князя Воронцова и обладает безупречной репутацией. При всём моём уважении к вам и главе вашей ближней дружины, тут я помочь ничем не смогу.

— Благодарю за полный ответ, ваше сиятельство, — кивнул я. Ситуации с Хромовым становилась всё более и более странной. А ещё мне очень не понравилось, что бывший ученик Аршавина служит главе артефактного дома уже пять лет. Это немного иначе показывало участие Воронцовых в событиях с арестом моего отца и разрушением родовой корпорации. — Я учту на будущее, что есть неочевидные вещи, которые необходимо внимательно изучить, прежде, чем сотрудничать с вашей организацией.

— Зачем вы так, Ярослав Константинович? — недовольно поморщился Калинин. — Понимаю ваше негодование, но это единственный момент, который вызывает небольшие противоречия. Я сделал всё возможное, чтобы совместное предприятие добилось поставленных результатов. К примеру, лично Большакова, вообще, целая проблема была не только заинтересовать в этом проекте, но ещё и убедить главу правления отпустить своего лучшего специалиста из главного исследовательского центра на неизвестный срок в тверскую глушь. Ничего удивительного, что светлейший отправил для охраны одного из лучших специалистов артефактного дома своего доверенного человека.

— За Илью Петровича вам отдельное спасибо, Александр Викторович, — допуская, что граф действительно не мог ничего изменить, произнёс я. Если дело действительно обстояло так, то убрать Хромова из моих владений будет очень и очень сложно. Но это не означало, что я не стану этого делать и покорно соглашусь с предложенными условиями. — Думаю, мы с ним сработаемся.

— Уверен в этом, ваша светлость. — убеждённо ответил Калинин. — Я бы сказал, что этот процесс уже идёт. Илья Петрович звонил мне сегодня и сказал, что не сможет выполнить взятые на себя обязательства.