— Игра хорошая, но ездить далеко, дорого и неудобно. Я решил пока на Кубе не слишком часто появляться. Что-то власти должны в этом плане сделать. Никогда не понимал, почему не разрешают этой Терре здесь продаваться? Полмира играет причем капсулы в спальне стоят, а мы вынуждены в другие страны ездить.

— Это да, но в конгрессе были прения, возражения у них серьезные и все обдумать нужно.

— Думать всегда нужно, но не так же долго. Так мы последние туда войдем, а если у русских и китайских кланов будет преимущество в несколько лет, то что мы там сможем?

— Я художник, творческим людям там все эти войны и кланы не важны и не нужны, но в чем-то вы правы, если за нацией нет силы, то мы все там будем людьми второго сорта. Пропадет то ощущение, к которому все мы американцы привыкли и здесь в штатах, и, особенно за границей. Мы везде особые и самые-самые, а остальные — они и есть остальные.

— Так и я об этом. Мы в Столице Империи немца встретили, так он имеет уже уровень сто семьдесят третий, а мы с женой только из яслей выбрались и чтобы детей безопасно в игру приводить ввели кучу денег, чтобы в безопасную Столицу быстро перебраться. Какой-то мелкий союзник по НАТО смотрел на нас как на тараканов.

— Вы, будучи нубом, оплатили портал в Столицу? Сколько же это вам стоило?

— Бешеные деньги. Долго с гильдией торговались, но десять тысяч долларов пришлось отдать. Это еще при том, что мы долго выбирали ясли и регистрировались раз сто, чтобы вдвоем попасть в нужное место, откуда после яслей недорого было бы…. Там иногда порталы вообще тысяч сорок стоят.

— Ну это-то правильно. Столица не резиновая и туда должны добираться самые успешные и богатые.

— Согласен, но мне-то пришлось кучу денег истратить.

— Наверное, именно это конгресс в основном и беспокоит, ведь если все американцы начнут быстро вводить деньги в эту игру, то сколько же денег в Россию уплывет? Чем это в результате кончится может?

— Верно, но делать-то что? Мой напарник в прошлом году на пенсию вышел, живет в Гаване и играет постоянно. Говорит, что все болезни прошли и что лучше тратить деньги на Терре, чем отдавать их врачам.

— Не знаю, точных данных об исцелении нет, Таймс писала, что это слухи, которые русские специально распускают.

— Да я Билла сто лет знаю, он, когда на пенсию уходил, так выглядел на все сто. Сто лет, я имею ввиду. Сейчас лучится здоровьем и энергией, предлагает мне бросить работу и уехать туда с семьей. Говорит, что денег мы с ним сможем в игре больше заработать. Он там что-то придумал и уже выводит деньги из игры.

— Интересно, а что именно? Как он смог всего за год чего-то серьезного добиться?

— Он всегда ушлый был и на работе и вне ее. Об игре ничего мне не сообщил, сказал, что подробности сообщит, только если я туда с ним войду и клятву всеми богами потребовал.

— Серьезное дело.

— Да. Нам бы в полицию такой детектор лжи.

Пока мы с сержантом беседовали все остальные стояли рядом и внимательно слушали, изредка вставляя короткие комментарии. Явно, тема всех зацепила и о Терре они хотели узнать побольше. Но у сержанта рация что-то прохрипела и все они вернулись к своим текущим делам.

— Нам уже пора. Спасибо за содействие, да вот еще. Вы здесь поблизости никого сегодня не видели?

— Нет. На этот склад вообще никто не заходит. Только доставка иногда привозит заказанное. На улице я сегодня тоже никого не встретил. Только на антикварном открытом линкольне четверо афроамериканцев проехали мимо.