– Теплова, ты куда? – с удивлением окликнула ее Татьяна Михайловна.

– В медпункт. Живот очень болит! – соврала Таня и даже скривилась для убедительности.

– Ну, иди, если болит, – Татьяна Михайловна окинула ее подозрительным взглядом, но ничего больше не сказала.

В душных кабинетах шли бесконечные уроки, а Таня стояла на школьном крыльце, полной грудью вдыхая влажный апрельский воздух. Ей стало вдруг очень легко и очень весело. Как славно, что сейчас дождь! Вот бы еще грома прибавить, да погромче. Пусть гремит гром, пусть сверкает молния и льет дождь!

– Рыдай, буревая стихия!  – прошептала Танька строчку из стихотворения и, накинув на плечи куртку, пошла по двору.

Проходя мимо укромного уголка, где всегда собирались курильщики, девочка вдруг остановилась. В голову ей пришла совершенно потрясающая идея. Таня сняла куртку, бросила сумку, нисколько не заботясь о том, что та испачкается и намокнет, затем достала из кармана плеер, надела наушники и врубила музыку.

Таня махнула головой, и танец начался.

Чем дольше она танцевала, тем сильнее припускал дождь. Но девочка даже не замечала этого. Точно летящая в цель стрела, она рассекала тугие струи воды. Напряженная рука – прямо в небо… «Та-да-дам», – она остановилась, точно наткнувшись на невидимую преграду, но уже через мгновение продолжила танец. Плавно изогнувшись, она завела за голову руки, двигаясь медленно, тягуче, словно сквозь густой, янтарный мед.

Вся одежда давным-давно промокла, зато в груди будто зажгли костер. Дождь, музыка, движение – да что еще нужно?!

Но вот последний аккорд. Пора остановиться и отдышаться.

Таня выключила плеер и… только тут заметила высокую фигуру в черно-желтой куртке. Из-под надвинутого капюшона на нее с любопытством смотрели карие глаза Сашки Торина, ее одноклассника.

– Ну и чего вылупился? Концерт окончен! – сказала ему Таня.

– Жаль, – нарочито вздохнул Торин. – А ты странная…

– Я не странная, – оборвала девочка, взглянув на него сузившимися желтовато-ореховыми глазами. – Я просто не человек.

– Да ну?! – удивился Сашка. – А кто же? Пришелец из далекой галактики? Дарт Вейдер?

– Я волчица. – Таня подхватила сумку и, на ходу натягивая на себя куртку, спокойно зашагала прочь.

Дождь не страшен тому, кто и так с головы до ног мокрый.

– Дождь, – сухо бросила Таня, пытаясь приткнуть на вешалку свою куртку.

– Нет-нет! – в ужасе остановила ее мама. – Не надо это сюда! Неси в ванну, повесь там. И сама живо переодевайся в сухое, пока не заболела!

Это – то есть любимая Танина куртка – действительно была мокрой насквозь. Как же, на вешалке она, не дай бог, намочит и испачкает вещи уважаемого Геннадия Сергеевича. Лучше помереть, чем допустить такое ужасное деяние! И Таня потащила куртку в ванну, попутно взглянув на себя в зеркало. Глаза блестят, волосы прилипли к щекам и ко лбу, тушь немного размазалась. Но в целом весьма и весьма. Тане гораздо больше нравился именно такой, дикий вид. И вправду волчица!

Переодевшись в сухое, девочка сунулась на кухню и утащила оттуда парочку бутербродов с колбасой.

– Смотри, испортишь себе желудок, – напутствовала ее мама.

Но она лишь равнодушно пожала плечами.

– Делай уроки, – поступило ей новое указание.

– Ага, – согласилась она и закрыла за собой дверь своей комнаты.

Слава богу, что у нее есть этот уголок – так сказать, пристанище и укрытие ото всех жизненных бурь.

Комната Тани, возможно, не могла претендовать на звание самой уютной, однако все необходимое здесь было.