Я Шейну угрожала. Реджи Нокс поступил с ним так, как любой проводник из штата Мэн поступает со своим охотничьим трофеем. Тренер Шейна по борьбе не смог бы гордиться своим подопечным. Шейн не оказал никакого сопротивления. Да у него и не было возможности. В считанные секунды Реджи связал его бельевой веревкой, как связывают оленя, прежде чем бросить в кузов машины. С залепленным пластырем ртом Шейн мог издавать звуки не более громкие, чем собаки, которым он удалил голосовые связки, но, видимо, Кембридж научил его тому, что непосредственное проявление чувств полезно для душевного здоровья. Он налил себе в штаны.

Я открыла клетку Рауди, взяла его на поводок и выпустила на волю.

Глава 24

— Подумал, что ты сможешь избавить меня от лишних хлопот, — весело сказал Реджи.

Мысли в моей голове ползли словно в замедленной киносъемке. Пит Квигли, вор, точнее, мелкий воришка, городской парень, который не отличит удочку для ловли на муху от удочки с металлической наживкой. Вопрос Кевина: «Как он умудрился сработать так умело?» Я знала ответ: конечно, не тренируясь на соскабливании краски со стен шпатлевочным ножом. Но как? Освежевывая и разделывая оленей? Лосей? Медведей? Принтер, который предлагала мне Либби. Кое-что из того, о чем говорил мне Рон. Чистил подъездные дороги, присматривал за чужими домами. Еще как присматривал. Собачья выставка. Пит, Остин, Сиси. Мими со своими сопровождающими, Либби и Реджи. С непринужденностью принцессы и эгалитарным духом кембриджского либерала Мими дипломатично загладила возникшую неловкость. Она всех представила друг другу, не забыв и проводника из штата Мэн, расторопного малого, который чистит подъездные дорожки, убирает за собаками и, выполняя любое распоряжение Мими, по мнению многих, считается ее неограненным алмазом. Он сделал это для нее? Но зачем? Здесь мое воображение было бессильно. А как умеет подойти к собакам! Возможно, их привлекает его запах, раскатистое звучание голоса. Ему и воровать их незачем. Наверное, стоило ему только появиться, и они шли за ним, как крысы за гамельнским дудочником. Лабораторные крысы. Связь с Дэвидом Шейном, который не лгал и действительно покупал у Реджи собак и сплетенных руками Эда Николза мух для рыбалки. Скорее всего Шейн даже не знал об их происхождении. Просто ему их предложили, как мне предложили принтер. «Не задавай лишних вопросов», — сказала Либби. Видимо, Шейн вопросов не задавал. Но про Клайда и Рауди ему и спрашивать было незачем. Он знал их имена. И тем не менее купил.

Мне казалось, что я все поняла. Кроме одного — зачем. И еще: знал ли он, что я знаю. Шейн не упоминал имени. Реджи. Если он не знал, то к чему говорить ему об этом. Разыграть святую простоту. Забрать своих собак, уйти, а потом позаботиться об остальных.

Он все еще стоял там, где повалил Шейна.

— Может быть, ты слишком поспешил, — сказала я.

Он снова весело рассмеялся:

— Что ты собиралась делать? Напустить на него одного из своих волков?

Отлично. Значит, он подслушивал за дверью и не видел, как я сунула в сумку свой маленький револьвер. Тогда он вел бы себя по-другому.

— Я кой о чем размышляла, — сказала я. — Этот сукин сын украл мою собаку.

— Твою большую свирепую собаку, так? Он и впрямь крутой парень. Вы оба крутые, так? И вы и те другие ублюдки считаете себя крутыми, считаете себя ой какими важными, так?

— Если бы это было так, то меня бы здесь не было.

— Я знаю, кто ты. Люди про тебя много болтают, — сказал он. — Холли Винтер. Либби мне все про тебя рассказала. Показывала твое имя в этом чертовом собачьем журнале. Повсюду рыскаешь, там трепанешь одно, здесь другое. Я тебя расколол, поняла? Болтаешь что в голову взбредет.