– Ваша добыча упала настолько, что многие купцы КООАМ возвращаются от вас с пустыми руками.

Користа склонилась к уху Хрона.

– Я надеюсь нанять охотников, чтобы выследить морских червей и понять, что это такое. Возможно, мы найдем что-то интересное – может быть, что-то более ценное, чем камни су.

Ага, значит, эти женщины что-то заподозрили насчет ультра-пряности!

– Я сильно в этом сомневаюсь, – небрежно обронил Хрон. Он взвалил на плечо сеть с камнями и зашагал к взлетной площадке. Учитывая ставки в этой вселенской игре, он решил направиться в сердце империи мыслящих машин. Надо будет доставить ультра-пряность Омниусу, и пусть всемирный разум продолжает носиться со своей сумасбродной идеей создания собственного Квисац-Хадераха.

В конце концов, это ему не поможет.

4

Мы верим, что признание вины должно вести к прощению и искуплению. Обычно, однако, оно влечет за собой лишь новые обвинения.

Аксолотлевый чан отвратительно вонял смертью. Дункан не мог оторвать взгляд от мертвой холодной плоти чана с проступающими на ней пятнами разложения. От гнева и бессилия Дункана буквально трясло. Что за дитя вынашивалось в этом чане? Шиана не сказала об этом даже ему. Эти проклятые ведьмы с их вечными секретами!

– Ничего не трогать, – предупредил Тег. – Дайте мне все записи следящих мониторов. На этот раз вредитель от нас не уйдет.

Одна из сестер бегом бросилась за записями.

Тем временем юный Суфир поставил ограждение вокруг отравленных чана и неродившегося плода. Оправившись после неудачной попытки пробудить его исходную память, едва не закончившейся весьма плачевно, Суфир теперь строго следовал указаниям башара. Едкий яд почти полностью уничтожил плод, а потом проел стенки матки, сохранявшей жизнь будущего ребенка. Чан почему-то упал на пол и лежал среди лужиц зловонной желтоватой жидкости.

Шиана повернулась к одной из сестер.

– Немедленно приведите сюда Джессику!

Дункан изумленно посмотрел в сторону Шианы.

– Зачем? Ты ее подозреваешь?

– Нет, и эта картина причинит ей боль. Наверное, ей не следовало даже говорить об этом.

Тем временем Тег получил цилиндр с голографическими записями наблюдения.

– Я просмотрю все записи, отслежу каждую секунду. Я найду доказательства того, что среди нас есть предатель.

– В этом нет необходимости. Я убил гхола, – прозвучал юношеский голос. Все обернулись и посмотрели на мрачного Веллингтона Юйэ. – Я должен был это сделать.

Суфир метнулся к Юйэ и скрутил ему руки. Юйэ не сопротивлялся. Он стоял, не опуская головы, ожидая вопросов, которые неминуемо должны были сейчас обрушиться на него.

– Вы можете меня наказать, но я не мог допустить, чтобы вы произвели на свет следующего извращенного ментата, Питер де Фриз снова стал бы причиной кровопролития и чужих мук.

Дункан сразу понял значение признания Юйэ, но Шиана была озадачена.

– Питер? О чем ты говоришь?

Юйэ не пытался вырваться из железной хватки Суфира.

– Я первый из всех столкнулся с его злодейством, и не мог позволить, чтобы он явился снова. Никогда.

В этот момент в отсек, запыхавшись, прибежала Джессика, ведя за собой трехлетнюю Алию. У Алии был сосредоточенный взгляд взрослого человека, казалось, невозможный в ее возрасте. В руках у нее была большая кукла, похожая на барона Харконнена в детстве. У куклы была почти оторвана одна рука. Следом за своей бабушкой вошел Лето II; лицо его выражало любопытство и обеспокоенность.

Шиана все еще ничего не понимала.

– Какое отношение имеет ко всему этому Питер де Фриз?

Юйэ скорчил презрительную гримасу.