– Твоя ложь не имеет над нами никакой власти. Нет никаких гарантий надежности и послушания.

Эразм притворно вздохнул.

– Ты опять ошибся. И вот тебе мое доказательство.

Он коротко кивнул своей полированной головой и запустил этим кивком выключающий генетическую программу вирус, встроенный в геном усовершенствованных серийных лицеделов.

Стоявший рядом с Хроном лицедел, словно отброшенная капризным ребенком игрушка, сложился пополам и рухнул на пол, неестественно разбросав руки и ноги. По лицу его пробежало выражение потрясения, прежде чем оно стало невыразительной нейтральной маской. Хрон, казалось, не мог ничего понять.

– Что это за…

– И вот еще одно. – Эразм снова кивнул. С глухим грохотом на пол рухнули теперь все бывшие в зале лицеделы, словно армия, скошенная настильным огнем. Остался один Хрон, которого Эразм хотел заставить признать поражение.

– И вот… – Эразм протянул вперед руку, чтобы подчеркнуть эффект, и сказал: – Мы не нуждаемся больше в ваших услугах.

С лицом, искаженным яростью и отчаянием, Хрон бросился на Эразма – но только для того, чтобы рухнуть на каменный пол бездыханным, как и его братья.

Эразм повернулся к Дункану Айдахо.

– Итак, Квисац-Хадерах, как видишь, это я контролировал всю игру. Я не думаю, что моя власть больше твоей, но в данном случае она оказалась весьма полезной.

Дункан не стал выказывать удивления.

– И насколько распространен этот ваш выключающий вирус?

– Настолько, насколько я пожелаю. Хотя Оракул Времени искоренила Омниуса, удалив его из тахионной сети, его структура сохранилась в неприкосновенности и остается вплетенной в ткань вселенной. – Эразм снова тряхнул головой, посылая невидимый сигнал. – Сейчас я только что направил сигнал о запуске смертоносной программы во всех модифицированных лицеделах, внедренных в человеческую цивилизацию. Теперь они уже мертвы. Все без исключения. Знаешь, ведь их десятки миллионов.

– Так много? – воскликнула Джессика.

Пауль от удивления присвистнул.

– Это похоже на тихий джихад.

– Вы бы никогда не распознали большую их часть. У некоторых импринтинг памяти был так силен, что они и сами считали себя людьми. Сейчас миллиарды людей, оставшиеся жить в пределах вашей бывшей империи, поражены внезапной смертью и преображением в лицеделов своих товарищей, лидеров, друзей и супругов, – Эразм снова рассмеялся. – Одной только мыслью я истребил наших врагов. Наших общих врагов. Видите, Дункан Айдахо, нам не стоит враждовать.

Дункан покачал головой, борясь с внезапно подступившей тошнотой.

– Вот опять машины считают тотальный геноцид простым способом решения проблем.

Теперь, в свою очередь, удивился Эразм.

– Не надо недооценивать лицеделов. Они были… злом. Да, это самое подходящее слово. И так как разум и рассудок каждого из них были составной частью их муравьиного разума, то все они являлись воплощением этого зла. Они бы истребили вас и уничтожили нас.

– Мы уже слышали эту пропаганду и раньше, – сказала Джессика. – Я слышала те же аргументы относительно того, что все машины должны быть уничтожены.

Дункан смотрел на мертвых лицеделов, думая о том вреде, какой они причинили людям за сотни лет – не важно, руководствовались ли они распоряжениями всемирного разума или своими собственными планами и интригами. Лицеделы убили Гарими, совершали диверсии на корабле-невидимке и стали причиной смерти Майлса Тега…

Дункан, прищурившись, взглянул на робота.

– Не могу сказать, что мне жаль их, но было мало чести в том, что вы – и ваши лицеделы – творили здесь.