Она подхватила свою котомку, Кри уселся ей на плечо, а Филли тревожно запищал.

— Жасмин, не надо! — воскликнул Лиф.

— Не уходи! — поддержал его Дейн.

Жасмин повернулась к Барде.

— Я же права? — проронила она. — Объясни им!

Барда ничего не сказал, но по его мрачному лицу было видно, что он согласен с Жасмин.

Девушка отрывисто кивнула:

— Решено. Если все пройдет хорошо, мы встретимся на берегу, в устье реки.

Махнув на прощание, она шагнула в темноту. Лиф бросился следом за ней, позвал, но Жасмин не откликнулась. Он не смог догнать ее, она исчезла среди деревьев.

Глава 7. Там, Где Встречаются Реки

Прячась в тени раскидистых деревьев, Барда, Лиф и Дейн шли вдоль реки.

С тех пор как Жасмин покинула их, прошло уже немало дней, и Лиф напрасно искал глазами любой знак, говоривший о том, что девушка тоже проходила здесь. Было непривычно и грустно путешествовать без нее, без суетливой болтовни Филли, без Кри, парившего в синем небе. Несмотря на всю свою ловкость и отвагу, Дейн не мог занять ее места.

Лиф поражался тому, насколько они с Бардой стали зависимы от острых глаз и чуткого слуха Жасмин, от ее умения предвидеть опасность. А опасности подстерегали их на каждом шагу. Дважды друзьям пришлось обороняться от разбойников, которые застали их врасплох, спрыгнув с высоких деревьев. Четыре раза они были вынуждены прятаться от пиратских галер — больших, потрепанных, деревянных, латаных, из разномастных досок и бревен.

Сами пираты, спящие прямо на борту, поднимающие наскоро сшитые из неровных кусков материи паруса, налегающие на весла, были такими же разными, как материалы, пошедшие на строительство их галер. Они были разного роста, отличались телосложением и цветом волос, но всех объединял дикий, жадный взгляд. Волосы на их головах были спутаны, одежда изорвана в клочья, но ножи, мечи и топоры ярко сверкали лезвиями в солнечных лучах.

На мачте каждой такой шхуны, привязанный веревками или кожаным ремнем, был зоркий пират. Прикрывая загорелой рукой или шляпой глаза от слепящего солнца, он осматривал реку и побережье… В поисках наживы. В поисках путников, которых можно было бы обокрасть и убить. В поисках беззащитных деревень или других судов, которые можно было бы ограбить и сжечь.

Здесь, вдали от гор и ручьев, река стала узкой, извилистой, течение замедлилось. Вода потемнела, на поверхности виднелись маслянистые пятна, ядовитая пена. Как туман, окутывал округу затхлый запах смерти. Старые бревна, обрывки одежды и прочий мусор гнили прямо в воде.

Но здесь было можно увидеть и более страшные картины. Тут и там всплывали на поверхность изуродованные трупы, вода под ними покачивалась и журчала, как будто невидимые глазу подводные существа устроили отвратительный пир.

А Олы? Кто из пиратов, разбойников, животных был Олом?

Однажды вечером, когда Лиф, Барда и Дейн остановились на ночлег, два белоснежных лебедя вышли на берег, грациозно склоняя изящные белые шеи, словно прося хлеба. Но они даже не притронулись к крошкам, брошенным Лифом. Молча глядели они на путников, потом расправили крылья и взмыли в воздух. И только когда Лиф увидел черные отметины на светлом оперении, он понял, кто это был.

Ужасные Олы. Но мужчина и два мальчика не представляли для них никакого интереса. Они разыскивали мужчину в сопровождении мальчика и девушки с черным вороном, которых им было приказано уничтожить.

Лиф лег на траву, на сердце скребли кошки. Мальчик смотрел на яркую луну. Полнолуние наступит через три дня, но и сейчас диск был уже большой и сияющий. В свете луны легко разглядеть каждый куст, каждое дерево. Спрятаться негде.

Жасмин была права.