— Батя мой решит, не переживай, — хлопнул я его по плечу. — Всё, пока, вон уже маман зовёт.

Да, меня действительно ждала мама Наташа у двери в коридор.

И мы попрощались с Мишкой.

— Приезжай в гости, — ответил он.

— Обязательно, — пообещал я.

Когда мы вернулись в поместье, я решил поговорить с родителями. Взяв с собой Кузю, который бросился ко мне, едва я переступил порог дома, решил с ходу направиться в сторону батиного кабинета.

А там уже шла оживлённая беседа. Маман запивала своё псевдоуспокоительное, батя жестикулировал, недоумевая, как так можно жестоко относиться к детям.

Конечно, они уже были в курсе ситуации Апраксиных. Хотя, видимо, не догадывались, насколько у них плачевно в плане финансов. Юленька поделилась с нами, а вот Борису Апраксину было, скорее всего, неудобно просить денег у своих союзников.

Притом понятно же, он думал, что и в нашей баронской семье с деньгами не так чтобы очень хорошо.

— Ну, тварь… сука неудовлетворённая. Как ещё назвать эту директрису после такого? — услышал я батю, когда зашёл в кабинет.

— Тихо ты, сынок зашёл, — осадила его маман и обратилась ко мне: — Ты что-то хотел, Серёжа?

— Да, — кивнул я. — Поговорить насчёт Апраксиных.

— Ты тоже знаешь о штрафе? — удивился батя.

— Юленька рассказала, — ещё раз кивнул я.

— Ну, тварь и сука неудовлетворённая… просто тварь… — батиным голосом отозвался Кузя.

— Ну вот, теперь будет неделю это повторять, — вздохнула маман, посмотрев на питомца.

Тот спрыгнул и добрался до дивана, начиная по нему прыгать.

— Серёга, успокой его, а, — попросил батя. — Поцарапает ещё кожу.

Я приказал Кузе убрать коготки и стараться не повредить кожаный чехол дивана.

— Не поцарапает, я слежу, — ответил я.

— Так что ты там говорил про Апраксиных? — удивлённо обратилась ко мне маман.

— Я предлагаю одолжить им денег, — высказал я своё мнение.

— Занять? Пятьдесят девять тысяч? — спросил батя, задумавшись. — А они что, не могут сами заплатить штраф?

— Нет у них свободных денег, — ответил я. — Юля говорит, что они в бизнес вложились, оттуда не вытащить, только если продавать…

— Так, а вот это интересно, — хмыкнул батя.

— Ну и зачем им занимать? Когда они отдадут? — скривилась маман. — По мне, так это плохая затея.

— Ты не понимаешь, Наташ, — ухмыльнулся батя.

— Да, мам, ты не понимаешь, — ответил я. — Это укрепит наш союз с ними.

— Ха-ха! Слышала? — батя ударил по столу ладонью. Не сильно. Но этого хватило, чтобы маман вздрогнула.

Затем батя посмотрел на меня искрящимися глазами:

— Хороший ход, сынок. Я про это же подумал, — затем он повернулся к маме Наташе. — А Серёга далеко пойдёт. В таких делах уже разбирается!

— И правда, — улыбнулась маман. — Так это ещё больше сблизит наши семьи.

— Главное — в союзе что? Преданность, — добавил батя. — И после этого Апраксины — будь уверена в этом, Наташ — станут ещё преданней. Таким и спину можно доверить, нож не воткнут.

Ну вот. Одна проблема решена. Теперь настал черёд ещё одной.

— Серёг, тебя что-то смущает? — спросил батя, подойдя ко мне и взяв на руки.

— Что это за ерунда? — вытащил я из-за пояса отвёртку. — Это подарок?

Батя переглянулся с маман, затем улыбнулся.

— Да, хорошо, что напомнил, — ответил он. — Дедушка Мороз решил, что твой подарочек под ёлочку не поместится.