Батя зацокал:

— Ну каков красавец!

— СВОБОДУ ПР-РОЛЕТАР-РИАТУ! ДА ЗДР-РАВСТВУЮТ Р-РЮМОШНЫЕ! — закричал уже весь сияющий попугай, спустившийся на крышу.

Он прыгнул на Захарыча, сгрёб в когтях не только ремень, но и рубаху и штаны. И рванул вверх.

Треск ткани показался мне звуком разрываемых сухожилий. Но слава монстрам, это была всего лишь ткань.

Для Рэмбо Захарыч был тяжёлой ношей. Поэтому он его лишь вырвал из ловушки и по дуге спустил вниз, бросив перед нами.

— Ох… ох-хо-хох… ох… — только и мог выговаривать чёрный как негр Захарыч.

Затем он начал кашлять, выплёвывая чёрные сгустки.

— Вань, надо что-то делать… — вздохнула маман.

— Уже позвонил Петру Аркадьевичу. Сейчас будет, — ответил батя, тыкая в телефон и убирая его в карман.

Чуть позже в поместье заехал лекарь семьи. Терпеть его не могу. Может натравить на него Кузьму?

А ладно, пусть пока живёт. Меня не трогает — и на том спасибо.

Захарыча он подлечил быстро. Вычистил его лёгкие, нос, гортань. И так же быстро уехал.

— Иван Александрович… — просипел Захарыч.

Батя хотел ему что-то сказать, затем повернулся к Ираклию.

— Из-з-зви… — начал он.

Папа Ваня махнул рукой.

— Так, садитесь в беседку, выделю вам бутылку коньяка. И на этом всё, — пробурчал батя, направляясь к дому. Затем повернулся и выставил указательный палец: — Но потом… если замечу хоть кого-то под мухой в рабочее время или выясняющего отношения — уволю сразу… И Захарыч — вызови завтра бригаду магов-бытовиков, пусть и трубу нашего дома проверят.

— Будет сделано, Иван Александрович, — просипел он, довольно улыбаясь.

Чуть позже слуги уединились в беседке, тихо начиная беседу.

Батя сделал верный ход. Дал им возможность выговориться и сдружиться, как они и хотели. Выпить мировую. Но в то же самое время поставил им жёсткое условие.

Мудрое решение умного руководителя.

А Рэмбо за спасение Захарыча батя, разумеется, поощрил. Выделил из своих алкогольных закромов бутылку виски. На что попугай так обрадовался, что даже забавно станцевал перед нами. Кузя не выдержал и начал пританцовывать рядом.

Через пять минут все разошлись. Я отправился спать. Теперь уже точно. Конечно, в сопровождении надзирателя Ларисы Батьковны, которая выглядела слегка растерянной и очень уставшей.

Ещё бы — столько потрясений сегодня, и всё на её голову.

Когда Кузя прижался ко мне, начиная беспокойно ворочаться с бока на бок, я уже закрывал глаза. Слушая скрип паркета под ногами уходящей на цыпочках пышки.

Тревожные мысли не давали мне покоя. Вновь о том самом портале.

Кто оттуда вылезет? Где он будет? И успею ли я придумать, как остановить сильного монстра? К тому же надо как-то умудриться эвакуировать из той зоны людей, которые вполне могут пострадать. А кто будет слушать годовалого ребёнка?

Сильные монстры могут играючи убить до сотни людей. Высокоуровневые — гораздо больше. И число возможных жертв измеряется уже тысячами!

— Ох-хо-хо, — раздался из коридора громкий и очень знакомый голос.

Я напрягся. Это мне послышалось?

— Эх, хороша настоечка… ёлки-моталки! — голос деда из коридора стал чётче и громче. А затем я услышал, будто он шаркает ногами.

— Не поняла, — услышал я маман. — А что у нас дед в коридоре забыл⁈ Рэмбо, ты⁈

Ага, Рэмбо! Щ-щас. Я понял, что Кузи рядом нет. Выскочил из кроватки и выбежал в коридор.

Кузя деловито подбоченился, окинул родителей и меня полуприкрытым взглядом и выдал:

— М-да, а вот в наше время… м-да… А щас… ёлки-моталки… — продолжил голос.