— У тебя густые волосы.

— Да. — Филиппа невольно коснулась пальцами своих кудрей.

— Как зовут кузена, к которому ты направлялась?

— Я не могу тебе этого сказать, а кроме того, это не важно.

— Сколько тебе лет?

— Почти восемнадцать.

— Преклонный возраст.

Сначала я думал, ты старше. Почему ты сбежала из Бошама?

— Потому что отец хотел выдать меня замуж за… — Филиппа осеклась. Она уронила сыр на стол, затем медленно подняла его, с трудом подавив желание тут же целиком засунуть в рот. Судорожно вздохнув, она откусила большой кусок.

— Ты так не хотела замуж, что предпочла прыгнуть в ров, а потом спрятаться в куче грязной шерсти и два дня терпеть голод, жажду и вонь?

Филиппа закивала, не в силах сразу ответить, так как рот ее был набит восхитительным сыром.

— Я не могла иначе, — проглотив наконец еду, проговорила девушка. — Если ты не возражаешь, то я предпочла бы продолжить свое путешествие.

— Вряд ли это получится. Леди столь юного возраста и твоего положения не должна перечить отцу. — Дайнуолд замолчал и оценивающе оглядел Филиппу, что той совсем не понравилось. — Дочь не смеет идти против воли отца. Что касается замужества, то его цель — увеличить богатство семьи, расширить ее земли или упрочить влияние при дворе. Ты не можешь этого не знать. Неужели тебя плохо воспитывали? Может быть, ты слишком близко к сердцу принимала глупые песни менестрелей о любви? Или ты влюбилась в какого-то сопляка, какое-нибудь ничтожество? И он усыпил твое чувство долга романтическими сказками?

Увеличить свои земли или богатство? Филиппа покачала головой: ее брак с Вильямом де Бриджпортом не принес бы семье ни того ни другого.

— Сэр, я сама легко доберусь до моего кузена, если только вы покажете направление на Сент-Ивес.

Дайнуолд что-то прикинул в уме, затем встал и прошел к своему креслу.

— Иди сюда. Сядь на пол, — бросил он через плечо.

Филиппа схватила последние кусочки хлеба и сыра и последовала за ним. Когда она села, платье опять задралось выше колен. Она жевала хлеб, смотрела на Дайнуолда и молилась, чтобы он ничего не спрашивал, пока она не доест. Однако его последующие слова чуть было не заставили ее поперхнуться.

— Я могу потребовать за тебя выкуп. Насколько мне известно, твой отец очень богат. Бошам славится плодородными землями, и так было еще двести лет назад, когда Вильям подарил его Рольфу де Бошаму. Кроме того, говорят, лорд Генри имеет влияние при дворе. — Дайнуолд замолчал и повернул голову; проследив за его взглядом, Филиппа заметила горбуна. — Я считал, что мы разговариваем без свидетелей. Подойди сюда, Круки. Как ты думаешь, какой выкуп мы получим за эту девку?

Круки проковылял вперед, оглядел Филиппу с ног до головы и сказал:

— Высокая девка, хозяин, даже когда сидит, сильная и большая. Ее ноги кажутся бесконечными. Клянусь мощами Святого Андрея, она одного с тобой роста.

— Ну нет, — возразила Филиппа, — он выше меня почти на четыре дюйма.

— Да, ты прав, — сказал Дайнуолд, на обращая внимания на слова девушки. — Это Круки, — пояснил он через секунду, — мой шут, мои уши и глаза, к тому же беспримерный наглец и лентяй. — Дайнуолд заметил, как нос Филиппы тут же задрался вверх. Симпатичный точеный носик, но нахальный и высокомерный, — одним словом, вполне подходящий для Филиппы де Бошам.