— Но он сказал... Ты сказала...

— Ты сказал, Адам, — поправила его Мэгги. — Я ни разу не говорила, что влюблена в Марка. Ты всегда подозревал это.

— А ты и не отрицала! — бросился обвинять Адам. — Ни ты, ни он!

— Мы всегда склонны верить в худшее и... Да, мне было легче, чтобы ты думал именно так.

— Почему?

Адам прищурился.

Они смотрели друг на друга, словно два непримиримых врага. И почему так все время происходит? Достаточно антагонизма! Именно он довел их до разрыва.

— Адам... — Мэгги проглотила ком в горле и заставила себя продолжить: — Что ты чувствовал, когда я потеряла ребенка три года назад?

Он напрягся.

— Это старая история, Магдалина.

Он снова называет ее полным именем, и это придает смелости.

— Это наша история, Адам, и я должна ее знать. Именно тогда начались наши проблемы, и я должна знать, — хрипло повторила она.

Он тяжело вздохнул.

— Потеря нашего ребенка была крушением...

Сердце ее провалилось. Именно так она думала тогда, потеря ребенка все изменила между ними.

— Но не таким крушением, как для тебя, — продолжил Адам. — Это ужасно, потерять еще не родившегося ребенка. Я знаю, как сильно страдаешь ты, но для мужчины ребенок в утробе матери — совсем не то, что для женщины. Когда он родится, все меняется, но, пока женщина вынашивает, мужчина не чувствует эту новую жизнь. У нас нет той связи с детьми, пока они не рождаются, и мы не берем их на руки. Это был наш ребенок, Магдалина, и я уже любил его. Но потерять, как потеряли мы!.. — Он склонил голову. — Однако, если бы погибла ты, я бы потерял все! — Его губы сложились в горькую полуусмешку. — Впрочем, так и произошло!

— Но почему?

Она затаила дыхание.

Он устало вздохнул.

— И это говоришь ты? Ты, которая терпеть не могла меня рядом с собой? Твое здоровье и душевное благополучие ухудшались каждый раз, когда я навещал тебя до такой степени, что, в конце концов, врачи посоветовали мне не появляться. Стресс от моего присутствия задерживал твое выздоровление, — напомнил он.

— Из-за этого... — Она снова проглотила ком в горле. Во рту неожиданно пересохло. — Из-за этого ты убежал к Сью Кастл? Я не обвиняю тебя, Адам, — быстро прибавила она, когда его лицо угрожающе потемнело. — Я просто должна знать.

— Сью Кастл здесь ни причем, — твердо заявил он. — Мы пели вместе некоторое время. Вот и все. Я никогда не мог понять, как ты пришла к такому дурацкому заключению?..

— Я говорила с ней... — Мэгги облизнула губы. — Она сказала мне... она сказала...

— Что она сказала? Когда ты говорила с ней?

— В то утро... когда ты не вернулся домой из-за концерта. Я... — Ее губы свело судорогой, она не могла говорить. — Я позвонила в отель, — продолжила Мэгги после паузы, — где ты остановился. Они соединили меня с твоим номером, и трубку взяла Сью.

В ее глазах появились слезы.

— Сью? — Он выглядел озадаченным. — Но...

— Она сказала, что сожалеет, да только так иногда случается, когда люди работают вместе. — Мэгги подавилась слезами. — Я... я почувствовала, что мой мир рухнул, — запинаясь, закончила она.

Адам по-прежнему выглядел озадаченным.

— Речь идет о той ночи, когда мы застряли в Лондоне из-за снежной бури? Об этой ночи?

— Ты сам знаешь, — всхлипнула Мэгги. — Это единственная ночь, когда ты не приехал, и я... я позвонила на следующее утро, чтобы поздороваться и узнать, приедешь ли ты днем домой.