Тем временем уэльсцы сделали свое дело, и торжествующе ухмыляющийся Тафф направился к своему принцу, сопровождаемый Пайвелом, несущим в руках целую охапку добытого оружия. Старик слегка наклонился над сидящим рядом Каудром и весело пробормотал:

– Ну уж мы-то не станем разбрасываться оружием! – В голосе Таффа звучало неприкрытое презрение.

Фраза эта, переведенная Пайвелом на английский, вызвала взрыв веселого смеха со стороны Марка, стоявшего по левую руку от Орла, а затем расхохотались и все кимерцы.

Наступило короткое время передышки.

День уже полыхал вовсю, но, несмотря на то что на небе не было ни облачка, откуда-то из-за холма доносилось явственное и грозное громыхание бури. Все насторожились.

Первой напряженную тишину прервала Линет, которая громко охнула, увидев на вершине горы отцовский штандарт, под которым стройными рядами двигались закованные в латы воины.

– Пошлите сюда моего сына! – громогласно потребовал Годфри, высоко приподнявшись на стременах и протягивая руку по направлению к Марку, словно для того, чтобы его приказ поняли и солдаты Озрика, не понимавшие английского. Но не успел еще никто и пошевелиться, как за спиной Линет раздался нечеловеческий хохот. Толпа, и так уже пребывавшая в шоке, дружно повернулась и увидела медленно выходящего из леса сакского лорда.

– Вся ваша доблесть сводится на нет. Орел мертв. – С этими бессмысленными для всех словами Озрик неожиданно гибким движением обхватил Линет, приставив к ее левому боку обнаженное лезвие кинжала. – Нанеся удар мне, – прохрипел он золотоволосому племяннику, сразу же поднявшему меч, – ты в первую очередь убьешь свою милую птичку.

Райс замер с поднятой рукой, не в силах даже дышать. Глаза его почернели, как угли.

– А наказать я хочу вовсе не Линет, а тебя, – продолжал Озрик, зажимая свободной рукой рот пытавшейся что-то крикнуть девушке. – Видит Бог, я действительно не собираюсь тебя убивать. Это удовольствие я уже обещал графу, в обмен согласившемуся выдать за меня эту сладкоголосую пташку. – Озрик хозяйским жестом огладил сжавшуюся Линет, испытывая при этом острое наслаждение.

Но пока Озрик и Райс с ненавистью глядели друг другу в глаза, Марк, опасаясь, как бы дядька и впрямь не убил Линет прямо на глазах у всего войска, рванулся вверх по склону под знамена отца.

– Я должен тебе кое-что сказать, отец, и, умоляю, не предпринимай ничего, пока не выслушаешь меня до конца.

Годфри в недоумении воззрился на старшего сына. Как могло случиться, что оба его отпрыска оказались втянутыми в заговор смертельного врага? Врага, которому, как выяснилось, покровительствует сам король!

– Я уже все сказал ему, Марк! – Выглянув из-за спины сэра Байзела, Алан торопливо понукал капитана замковой стражи, чтобы тот как можно скорее опустил его на землю. Ощутив под ногами твердую почву, мальчик бросился к старшему брату. – Отец пришел освободить Райса!

Поглядев в суровые глаза графа, Марк понял, что отец действительно явился именно за этим и что поступок этот был, тем не менее, явно вынужденный.

Понял это и Озрик. Хитрый сакс оказался предан не только графом, но и его отродьем! Появление живого Алана было тому лучшим доказательством.

– Помни, Годфри, что мы заключили с тобой договор! – Ярость в голосе Озрика была настолько сильна, что все слушатели, как по команде, замерли, а по спине у Линет потекла отвратительная струйка ледяного пота. – Я отдаю тебе на растерзание Орла; а взамен требую Линет.

При этих дерзких словах, произнесенных саксом в присутствии некоего не учтенного им наблюдателя, гнев Годфри прорвал наконец все барьеры, и он задохнулся от переполнивших его горло проклятий.