– Войдем туда, к Юреку?

– Вы войдете… и будьте добры, постарайтесь изъять нож.

– Я войду?..

Брулин рассмеялся и объяснил: они притворятся, что делают пациенту обычную инъекцию риспердала, но на самом деле вколют ему повышенную дозу зипадеры.

Главврач протащил свою карточку через считывающее устройство и ввел код. Раздался писк, и зажужжал замок бронированной двери.

– Подождите, – попросил Брулин и вынул коробочку с желтыми берушами.

– Вы говорили – он не кричит.

Брулин утомленно провел ладонью по губам, какое-то время устало смотрел на своего нового коллегу, потом тяжело вздохнул и стал объяснять:

– Юрек Вальтер обязательно заговорит с вами – совершенно спокойно, наверняка любезно. – Голос врача был серьезен. – Но потом, вечером, когда вы поедете домой, вы свернете на встречную полосу, и произойдет лобовое столкновение с какой-нибудь фурой… или вам на глаза попадется реклама “Ерниа”, и вы купите топор, а потом навестите детишек в детском саду.

– Я должен испугаться? – улыбнулся Андерс.

– Нет. Но я надеюсь, что вы будете соблюдать осторожность.

Обычно Андерсу не везло, но когда он прочитал объявление в медицинской газете о том, что в особо охраняемое отделение Лёвенстрёмской больницы требуется врач на долговременную замену, полный рабочий день, его сердце забилось быстрее.

Всего минут двадцать езды от дома. А долговременная замена, может статься, позволит ему в дальнейшем попасть в штат.

После медицинской практики в Скарабургской больнице и поликлинике Худдинге ему пришлось согласиться на случайную замену в региональной клинике Святого Сигфрида.

Долгие поездки на Вэксшё и плавающий график никак не удавалось совместить с графиком жены – Петра трудилась в администрации досугового центра – и аутическим синдромом Агнес.

Всего две недели назад Андерс и Петра сидели за кухонным столом, пытаясь найти решение.

– Так дальше продолжаться не может, – спокойно объявил Андерс.

– Что же делать? – прошептала жена.

– Не знаю. – Андерс вытер слезы с ее щек.

Женщина, занимавшаяся с Агнес в детском саду, сказала, что у девочки был трудный день. Агнес отказалась выпустить из рук кружку с молоком, и другие дети стали смеяться над ней. Девочка никак не мирилась с тем, что полдник окончен, потому что Андерс не забрал ее в обычное время. Он-то поехал в садик прямо из Вэксшё, но добрался туда только к шести.

Агнес так и сидела в столовой, вцепившись в кружку.

Когда они приехали домой, Агнес встала возле кукольного домика и уставилась в стену, хлопая в ладоши. Девочка полностью ушла в себя. Родители не знали, что она там видит, но дочь объяснила, что там появляются серые палочки, которые она должна пересчитать и спрятать. Агнес делала так, когда чего-то боялась. Иногда подсчет палочек длился минут по десять, но тем вечером Агнес простояла у стенки больше четырех часов, после чего родителям все же удалось уложить ее спать.

Главврач упрятал карточку в карман и дал Андерсу подойти к массивной металлической двери.

Сквозь армированное стекло Андерс рассмотрел невысокого мужчину, сидящего на пластмассовом стуле. Синие джинсы, джинсовая рубашка. Гладко выбрит, глаза – удивительно спокойные. Покрытое морщинами бледное лицо похоже на растрескавшееся русло пересохшей реки.

Юрека Вальтера осудили за два убийства, но он явно имел отношение еще к девятнадцати.

Тринадцать лет назад Вальтера взяли на месте преступления в парке Лилль-Янсскуген в тот момент, когда он пытался загнать женщину лет пятидесяти в стоящий в яме гроб. Вальтер держал ее в этом гробу почти два года, но женщина все еще была жива.