Спустившись вниз на террасу, где Рита и Тим сидели в низких удобных креслах, Каро села около них.

— Друзья, я уезжаю завтра в Бриндизи, — она протянула Рите телеграмму. — Я должна ехать.

— Конечно, — согласилась Рита. — Но, Каро, вы не можете оставаться там и должны вернуться в Италию, куда приедем и мы, когда Тим поправится.

— Может быть, — ответила Каро. — Трудно заранее строить планы, — продолжала Каро. — Знаете ли, как странно, я хочу ехать и в то же самое время не знаю, рада ли я этому путешествию. Когда я прочла телеграмму, я испытала какое-то радостное возбуждение, а теперь нет.

Рита улыбнулась и спросила:

— Ничто не может изменить вашего решения?

Каро рассмеялась:

— Конечно, нет. Я уезжаю.

Рита посмотрела на нее и подумала: «Она так красива».

— Каро Клэвленд уезжает в Каир по вызову ее мужа, — повторил Тим сонно, улыбаясь Каро. — Вы думаете, что встретите шейха? Его светлость Гамида эль-Алима?

Рита уже подумала об этом раньше, как только Каро объявила о своем отъезде, и невольно испытывала смутное опасение. Она внимательно прислушалась к голосу Каро, стараясь уловить в нем какую-нибудь необыкновенную ноту.

Но Каро говорила спокойно, отвечая Тиму:

— Я не знаю. Он не в Каире сейчас. Он уехал в Египет во время вашей болезни.

— Почему Джон не может приехать сюда? — спросила Рита. — Тогда вы могли бы не предпринимать этого длительного путешествия.

— Он, вероятно, выехал уже в Египет, — ответила Каро.

Они весело провели последний вечер, смеясь и болтая. Рита пела, Каро лениво слушала. Но под внешним спокойствием и веселой беззаботностью возникала неотвязчивая мысль о Египте, о Гамиде эль-Алиме.

ГЛАВА XII

Каро в сопровождении Сариа приехала в Порт-Саид, где они должны были пересесть на поезд.

Каро была разочарована первым впечатлением, находя, что все порты одинаковы, шумные и грязные. Но колорит Африки сказывался в окружающем, хотя громкие гортанные крики пестрой оживленной толпы, царящая всюду суета напоминали ей одновременно и Марсель, и Бриндизи, и Гамбург, и Гавр, и Ливерпуль. Каро не нравилась Африка по описаниям и фотографиям, и она невольно подумала, что, вопреки ожиданиям, ей все показалось обычным и неинтересным.

Сариа, бледная и усталая, пришла за ней:

— Я приготовила чай и уже наняла для вас экипаж.

— Сариа, вы сокровище, — заметила Каро.

Пока багаж сносили с парохода и грузили на поезд, Сариа принесла поднос с чашкой чаю.

— Так вот и Африка! — сказала Сариа.

Она спокойно разглядывала набережную. Один из проходивших арабов посмотрел на нее, усмехнулся и с наглым добродушием кивнул ей головой. Сариа покраснела, презрительно посмотрела на него и отвернулась.

— Принц не походил на своих соотечественников, — заметила она сердито.

Каро устала и была разочарована. Ее утомляла жара, и ничто не могло вызвать в ней интереса или понравиться ей, так как она была критически настроена. Она не ответила Сариа и была рада, когда поезд тронулся, наконец, унося их вдаль по пустынным, однообразным равнинам.

Наступили сумерки. Лампы тускло горели в вагоне. Внезапно из темноты показался Каир: блеск бесчисленных огней, шум голосов, оживленная толпа, наполняющая вокзал и улицы, переполненные залы Шепхэрд-отеля с его широкой террасой, уставленной пальмами и тропическими растениями и возвышающейся над шумной, освещенной ночной улицей.