Черкун (в двери). Ну? Что?

Цыганов (негромко). Пойди сюда… Сейчас твоя жена слышала что-то и очень взволновалась…

Черкун (с гримасой). Э, обычная история! Надежда Поликарповна шалит… и больше ничего! Рассказывает мне, как разные люди должны объясняться в любви… Это удивительно забавно… (Поспешно уходит. Цыганов пожал плечами, расправил усы, налил большую рюмку коньяку, выпил. Взял шляпу, идет в прихожую; навстречу Монахов, смирный, грустный.)

Монахов (тихо). Здравствуйте!

Цыганов. Добрый вечер… Хотите коньяку?

Монахов. Позвольте… холодно… Надежда моя здесь?

Цыганов. Налить еще?

(Монахов молча кивает головой. Цыганов насвистывает что-то.)

Монахов (тихо). А я… за ней…

Цыганов (улыбаясь). Позвать?

Монахов. Нет… не надо… Я лучше еще выпью…

Цыганов (улыбаясь). Разве это лучше?

Монахов. Не смейтесь… что уж!

Цыганов. А помните — пари?

Монахов. Что ж… вы проиграли…

Цыганов. Вас однако не радует это? Э, что это вы? Не надо!..

Монахов (плачет). Тоска… как я теперь буду, а? Подумайте… как? Ведь, кроме ее, ничего нет! Ничего!

Цыганов (скрывая брезгливость). Ну, пойдемте… ко мне… или на воздух… Идите, пожалуйста! Страдайте, если это необходимо, но никогда не нужно быть смешным и некрасивым, мой друг…

(Идут в прихожую. В комнате тихо. Из гостиной раздается мурлыкающий, пониженный голос Надежды.)

Надежда. Настоящая любовь ничего не жалеет, ничего не боится…

Черкун (смеясь). Ну, оставим это… вы сегодня так говорите… (Является в дверях гостиной, взволнован.)

Надежда (сзади его). О любви ничего нельзя сказать… Это я вам о том говорила, как разные герои объясняются. А любить нужно молча…

Черкун (бормочет). Молча?.. Ну… давайте чай пить… что ли…

Надежда (негромко). Боитесь?

Черкун. Я? Чего?

Надежда. Меня. Вот уж не думала я…

Черкун. Довольно однако…

Надежда. Не думала, что вы бояться можете…

Черкун (близко к ней). Смотрите… берегитесь!

Надежда. Чего же мне беречься?

Черкун (кладет ей на плечи руки свои). Ты любишь меня… да? Ну, говори… любишь?

Надежда (тихо, твердо). Да. Как увидела… сразу… Мой — Жорж! Ты мой Жорж… (Обнимает его. Он делает движение, чтобы освободить себя. Анна выходит, лицо у нее заплакано, в руках платок. Увидала мужа и Надежду, выпрямилась, вся натянулась, как струна.)

Анна (негромко). Это… мерзко!

Черкун (с пьяной улыбкой). Не спеши, Анна… хотя — все равно!

Надежда. Да. Уж теперь — все равно!

Анна (с отвращением). О… вы — зверь! Вы — гадкий зверь…

Надежда (спокойно). Это потому, что полюбила?

Черкун (точно проснулся). Подожди, Анна, молчи…

Анна. Молчать? Как низко ты упал… Я поняла бы… если б не эта… если б — другая… но — эта! Это животное…

Надежда (Черкуну). Уйдем, Жорж…

Черкун. Надежда Поликарповна, послушайте…

(Шум в прихожей. Быстро вбегает Цыганов, за ним бежит доктор и Монахов.)

Цыганов. Уймите этого болвана!

Доктор (в руках у него большой старый револьвер. Держась рукой за косяк, он целит в Цыганова.) Я тебя убью… убью… (Спускает курок. Осечка.)

Цыганов. Осел! Стрелять не умеешь!

Черкун (бросаясь к доктору). Брось!

Анна и Надежда (вместе). Уйди! Убьет!

Доктор (вертит пальцами барабан). Будь проклят!. черт…

Надежда (вырывая револьвер).