Наместник нахмурил брови.

— Понимаю, Александр Михайлович, понимаю. Порт-Артур — городишко захолустный, скучный, одна церковь, и та не достроена, один приличный ресторан, театра нет, зато кишит китайцами и японскими шпионами. Так что поговорить нам лучше будет на борту вспомогательного крейсера «Ангара», который я оборудовал для своего скромного походного быта. Не откажите, воспользуйтесь гостеприимством. Всё равно в городе размещаться бессмысленно, послезавтра выходим в поход, будем сопровождать генерала Кондратенко с дивизией, выдирать у микадо последние перья из хвоста.

Вы ведь собирались идти с нами? Не беспокойтесь, вещи ваши на «Ангару» доставят попозже, — наместник посмотрел на отца Иоанна: — Отче, благословите наши начинания. С Божьей помощью началось всё удачно, так что надо попросить у Всевышнего, чтобы так же удачно всё и закончилось.

— Во имя Отца и Сына и Святого Духа… — Иоанн Кронштадтский троекратно перекрестил сначала наместника, потом нас, потом офицеров свиты, потом солдат и матросов почетного караула, — …и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

— А куда поход-то, — проявил интерес Михаил, как только отец Иоанн закончил благословение, — надеюсь, в Токио?

Наместник Дальнего Востока бросил на наследника престола острый взгляд.

— А я, дорогой Михаил Александрович, и сам не знаю. Не доверяют мне союзнички, мудрят. Говорят, что в моем штабе завелся нехороший человек, который все наши планы японцам докладывает. Поймают, прикажу судить мерзавца и вздернуть его на виселице. Но не об этом сейчас разговор.

Наместник обернулся и кивком указал на офицера в шинели незнакомого покроя и с двухпросветными погонами при двух звездах:

— Ваши императорские высочества, позвольте представить вам капитана второго ранга Гостева Алексея Викторовича, можно сказать посла адмирала Ларионова при моем скромном дворе. Ему тоже желательно принять участие в нашем разговоре…

— Разумеется, — кивнул я. — Надеюсь, у вас есть постоянная связь с контр-адмиралом Ларионовым?

— Связь мы держим через крейсер второго ранга «Сметливый», — ответил наместник, — через наши радиостанции с ними не связаться. Если желаете…

— Пока рано, — я огляделся. — Где у вас тут катер? Не стоит мокнуть под дождем, тем более что с нами дама. Отправкой на вашу яхту наших вещей и сопровождающих будет заниматься мой адъютант, Карл Иванович Лендстрем. Вы там отдайте распоряжение, чтоб ему не чинили препятствий, и еще где-то в городе надо разместить сопровождавший нас в поездке взвод лейб-кирасир и взвод ахтырских гусар.

— Конечно, конечно, — наместник кивнул своему адъютанту, — вот лейтенант фон Бок, сделает всё в лучшем виде. А теперь прошу на катер, господа, дождь и в самом деле усиливается.

«Ангара» стояла на якоре неподалеку от Электрического утеса. В пяти кабельтовых от «Ангары» тихо покачивался на волнах крейсер 2-го ранга «Сметливый». Его низкий, устремленный вперед силуэт резко контрастировал с современными кораблями, имеющими высокие тонкие трубы и украшенный массивным шпироном нос. Как и во всем прочем — ничего общего.

На мой вопрос о шпироне командир «Сметливого» загадочно усмехнулся и ответил:

— Александр Михайлович, случилось так, что в 1866 году при Лиссе один итальянский дурак позволил другому дураку, только австрийскому, таранить свои корабли, будто в античной греко-персидской битве при Саламине. И после этого полсотни лет все военно-морские державы мира исправно украшали носы своих кораблей шпиронами.