М-да, удар, сопоставимый с разорвавшейся бомбой… Стоп! Разве она не ощущала прохлады со стороны Валеры? Разве не подозревала? А когда последний раз у них был секс? Год назад?.. Два?.. Не вспомнила. Видно, очень давно, так давно, что это событие стерлось из памяти. Собственно, зачем ему секс с постаревшей женой, когда есть молодость, когда время отступает, тело наливается новыми силами и чудится, что стоишь в начале пути, а не на задворках?

И пришла Надежда Алексеевна к простому выводу: она не хотела замечать перемен в муже! Да, не хотела знать правды до вчерашнего дня. А что произошло вчера? Ничего. Действительно ничего. Просто Валере до лампочки ее переживания, связанные с матерью, да и сама Нюша глубоко ему безразлична. Она решила выяснить во что бы то ни стало причину. Выяснила. Вернее, избавилась от иллюзий, а то ведь находила кучу оправданий беспутной скотине. Но теперь-то как быть?

Надежда Алексеевна вышла на воздух. Ее душила обида, рыдания рвались наружу, но она только кусала до боли губы, чтобы не завыть, не закричать, не разгромить этот дом, где муж сейчас лежит в постели белокурой девки. Ей нужна была опора в буквальном смысле, ибо подкашивались ноги, до машины точно не дойдет. Надежда Алексеевна рассеянно огляделась…

В старых дворах полно закоулков для отдыха, раньше при строительстве учитывались приблизительные предпочтения жильцов. Должны же дети где-то играть? Значит, минимум – строили песочницу, а то и детскую площадку. И для любителей шахмат с пивом есть грибки, под которыми стол и скамейки, беседки… В беседку, стоявшую в отдалении, поплелась Надежда Алексеевна из последних сил, там она полила слезами свою обиду и стыд. Почему-то стыдно за Валерку, словно это она стала похотливой кошкой.

Времени было достаточно, потому еще и подумала, что делать. Конечно, поговорить. Но не с мужем, а с его девкой. Не ради себя, ради детей, пусть они взрослые, но им тоже будет стыдно и противно, ведь правда все равно вылезет. И ей стыдно стать брошенной, как какой-то тряпке. Девка должна оставить старого дурака! Если не согласится – пригрозит ей, можно запугать, подкупить – эти девицы алчные, их же интересуют только деньги.

Прошел час. Надо ли говорить, что переживала женщина, представляя до мелочей, как муж, с которым прожит не один десяток лет, кувыркается в постели с другой? Это был унизительный час, разрывавший на части сердце и душу.

Валера вышел из подъезда, доволен (сволочь), по сторонам не смотрел. На всякий случай Надежда Алексеевна спряталась за столбом, поддерживающим крышу беседки, через некоторое время с предосторожностью выглянула. Само собой, мужа и его машины уже не было во дворе. Несколько минут она посидела, собираясь с силами, и решительно направилась к подъезду. Нужно немедленно, сегодня, сейчас договориться с этой дрянью, пока Надежда Алексеевна готова действовать.

У подъезда на скамейке сидели две старухи – вот некстати! С другой стороны, у них можно спросить код, но под каким соусом, к кому она пришла? А старухи наверняка спросят. И вдруг Надежда остановилась, открыв рот.

На крыльце подъезда появилась та самая девица, к которой зашел Валера и нежно чмокнул! Да, да, это она, тут сомнений быть не может! У нее роскошные формы, на такие как раз и кидаются престарелые идиоты, а также белые волосы (наверняка крашеные) до лопаток и лицо невинной Алёнушки. Но она не одна! Ее сопровождал удалой самец, крупный, здоровый и, безусловно, красивей мужа. Хотя бы потому красивей, что вдвое моложе. Вот это номер!

Механически Надежда Алексеевна достала айфон и, якобы рассматривая на дисплее надпись – кто ей звонит, притом щурясь, сфотографировала парочку на фоне подъезда и старушек. Запечатлела просто так, вдруг пригодится. Возможно, Надежде Алексеевне даже не придется унижаться перед этой выдрой, например, предъявит фото мужу: мол, давай, дружок, выбирай между нами.

Парочка прошла мимо, а она, идя к старушенциям, оглядывалась, играя для бабуль, будто любуется молодыми людьми, одновременно тайком снимая их.