Цесаревне Елизавете Петровне «Тестамент» прочил в мужья епископа Любского. Личные вещи покойной императрицы определялось поделить поровну между двумя дочерьми. Они составили изрядную сумму: платье и парчей на 29 199 рублей, алмазных украшений — на 88 605 рублей, галантереи — на 14 220 рублей, серебра — на 23 762 рубля, серебряных изделий — на 36 793 рубля. Итого, не считая мелочей (чулки, одеяла, башмаки и др.), экипировка и украшения Екатерины I были оценены в 191 579 рублей.

«Тестамент» обязывал наследника принять меры к возвращению голштинскому герцогу территорий, отнятых у него Данией. Последний пункт завещания обязывал Петра II жениться на одной из дочерей Меншикова.

«Тестамент», по сути, определял новый порядок престолонаследия, отличавшийся как от традиционного, так и от установленного Уставом о наследии престола 1722 года. Он являлся сплавом того и другого с провозглашением новых норм. Так, Устав о наследии престола предусматривал назначение царствующим монархом лишь преемника, его сменившего, в то время как «Тестамент» заглядывал в будущее — воля императрицы распространялась на порядок наследования на ближайшее будущее.

Заметим, что из всего пространного содержания «Тестамента» был выполнен лишь единственный, но самый важный пункт — своим преемником императрица назначила великого князя Петра Алексеевича. Что касается остальных пунктов Завещания, то они остались нереализованными как по объективным, так и по субъективным причинам. Так, не состоялся брак цесаревны Елизаветы Петровны по той причине, что неожиданно скончался от оспы жених — епископ Любский. Пустым пожеланием оказался пункт о единовременном пособии цесаревнам по миллиону рублей и по 100 тысяч на содержание их двора — казна была пуста. Нереализованным оказался пункт о составе Верховного тайного совета из девяти членов: к ранее назначенному герцогу Голштинскому должны были присоединиться две цесаревны, но все три кандидатуры были неугодны Меншикову, так что предписание Завещания каждому члену Верховного тайного совета иметь равный голос оказалось всего лишь пожеланием — в высшем органе власти хозяйничал Александр Данилович. Игнорировалась воля императрицы, обязывавшая наследника набираться опыта управления присутствием на заседаниях Верховного тайного совета, — император оказался во власти других страстей. Никто не намеревался выполнять предписанную «Тестаментом» обязанность добиваться возвращения Голштинскому герцогу территорий, отнятых у него Данией. Такое могло быть достигнуто только силой оружия, но воевать с Данией за чуждые России интересы не было ни желания, ни финансовых возможностей.

Верховный тайный совет не счел возможным руководствоваться порядком престолонаследия, установленным «Тестаментом». Он предусматривал назначение преемницей после смерти Петра II бездетным голштинскую герцогиню Анну Петровну, но она скончалась в 1728 году, оставив сына. Однако о ее сыне, равно как и о цесаревне Елизавете Петровне как кандидатах на занятие престола в 1730 году, когда скончался Петр II, не было и речи — Верховный тайный совет предложил корону представительнице другой ветви дома Романовых — Анне Иоанновне.

Заслуживает внимания анализ последнего пункта «Тестамента», обязывавшего наследника жениться на одной из дочерей Меншикова. Реализация этого пункта вызвала немало важных последствий.

У Александра Даниловича были один сын Александр и две дочери: Мария и Александра. Когда пришло время выдавать замуж старшую дочь — Марию, заботливый отец подыскал ей жениха — сына польского магната Сапеги. В Петербург были приглашены оба Сапеги — отец и сын, причем отец стараниями Меншикова был обласкан двором — ему было присвоено звание фельдмаршала. Можно сказать, что этим пожалованием высокое воинское звание было обесценено: Сапега-отец ни дня не служил в русской армии, в Польше он тоже не блистал военными подвигами.