— Упрямый ты.

— Я понарошку курю, пап…

— Она как зараза. Сначала понарошку, а потом не вылезешь. А ведь двадцать копеек за пачку. Помножь ее на триста — вот тебе и велосипед к празднику купим.

— А почему на триста?

— Год получится, не понимаешь, что ль? Триста дней — год. Умножь на двадцать две копейки, если «Беломор» считать.

— В году триста шестьдесят пять…

— Ну, округлил я.

— Округлил, а выйдет не мужской, а подростковый.

— Так ты ж и есть подросток.

— Я пока подросток, а зато на нем переключения передач нету. А без переключения — разве это машина?

— Я тебе переключение сам устрою.

— А сможешь?

— Чего не смочь? Конечно, смогу.

Генка вздохнул, а потом улыбнулся.

— Пап, только это у нас как в сказке. Откуда мы с тобой по двадцать две наберем? Мамка ведь не будет нам специально на папиросы деньги давать. И потом — я не «Беломор», а «Дукат» все больше курю, а он всего семь копеек стоит.

— Высеку я тебя, Генка, — сказал Копытов, — а то уж больно ты дерзкий.

— Я не буду курить, пап, честное слово.

— Еще мать узнает… Знаешь, что будет?

— Знаю…

— Женщины, они ведь, сынок, нервные. А если еще это дело…

Копытов внезапно замолчал, потому что дальше он хотел говорить о водке, но вовремя спохватился, поняв, что с Генкой об этом говорить никак нельзя.

— Какое дело? — спросил Генка.

— Да так, к слову…

— Про двести с прицепом, что ль? — засмеявшись, сказал Генка. — Ты все думаешь, я маленький, а я через три года на завод пойду…

Копытов поздоровался с дворниками, которые сидели на скамеечке около дома номер семнадцать.

— Здравствуйте, Кузьма Семеныч, — ответили дворники в один голос.

— Все спокойно у вас?

— Порядок.

— Лешка из девятой не буянил?

— Притих.

— Мы ему в отделении сказали: еще раз напьешься — выселим из Москвы…

— Не, пока не нажирался, — сказал дворник Хайрулин.

— Парень хороший. На баяне играет, — сказал дворник Афонин.

— Слышь, Афонин, — спросил Копытов, — а в нашем универмаге велосипеды подростковые есть?

— Есть.

— А взрослые?

— Взрослых давно не завозили…

— Но бывают в продаже-то или химичить надо?

— Иногда бывают…

— А сколько стоит, не знаешь?

— Откуда я знаю, — ответил Афонин, — я свое откатал.

— Ну ладно… Завтра узнаю.

— Скоро к нам вернетесь?

— А вот участок обойду…

— Да посидите, Кузьма Семеныч… Покурим…

— Вернусь — и покурим… Я недолго…

Копытов шел вдоль темной аллеи. Он увидел согнутое молодое деревцо и начал рыться в карманах. Нашел кусок бечевки и подвязал деревцо к шесту, вбитому рядом.

Он отошел еще с полкилометра и увидел на скамейке двух мужчин. Они сидели, низко опустив головы.

Копытов подошел поближе и сказал:

— Ребятки, домой пора. Поздно.

Мужчина, что постарше, замотал головой и замычал что-то невнятное. Второй икнул и улыбнулся Копытову странной, мертвой улыбочкой.