|
Она готова принять картину и передать вам пианино. Платить ничего не надо. Картина передается в дар Музею мошава. Пианино, как думала Ракель, тоже являлось экспонатом музея, но потом выяснилось, что ни в одной описи оно не значилось. Так что это просто старый, не имеющий никакой ценности инструмент, который много лет простоял в сарае. Ракель с удовольствием от него избавится. Она предупредила, что пианино в плохом состоянии. Все предельно ясно, так?
Александра кивнула, забыв, что собеседница не может ее видеть. – Вы отправляете пианино в Москву, и ваша миссия выполнена, – закончила Илана. – Только не откладывайте визит на завтра. Я заинтересована в том, чтобы все совершилось как можно быстрее. И без того много времени потеряно с Филом. Я должна была сразу понять, что на него где сядешь, там и слезешь… – Я постараюсь сегодня же все и закончить, – пообещала художница. – Что ж, если вопросов больше нет, я приступлю немедленно. – И да, если вам снова будет звонить Генрих, просто не отвечайте, – раздалось в трубке. – У него и всегда-то характер был неважный, а с возрастом и вовсе испортился. Каждый день новая блажь или новые страхи. Удачи! И она дала отбой. Александра взглянула на часы и набрала номер Павла. После нескольких долгих гудков ей ответил сонный голос. Художница поспешила извиниться: – Я вас разбудила? Все, кладу трубку. – Нет-нет, я не спал, так, валялся! Едем? – Мне ужасно неудобно вас эксплуатировать… – Да в чем неудобство-то? Я уже и машину заправил. Через полчаса спускайтесь, буду ждать внизу. Торопливо одеваясь и собирая сумку, Александра твердо решила настаивать на том, чтобы оплатить хотя бы бензин. «Илана платит мне тысячу долларов в сутки, а этот Павел явно не купается в деньгах!» Она взяла синий пластиковый конверт, который передала ей Илана. Помимо документов – немногочисленных, впрочем, – в нем лежало два бумажных конверта, поменьше. В одном Илана передала Александре аванс, как она выразилась, – три тысячи долларов наличными. «За трое суток, – сказала она. – Думаю, больше времени это никак не займет. Но если вы управитесь за сутки, деньги все равно останутся у вас!» Александра достала свой конверт, пересчитала купюры – после расчетов с квартирной хозяйкой их стало значительно меньше. Двести долларов переложила в бумажник. В другом конверте лежали деньги для расчетов с транспортной компанией. Илана, судя по всему, везде предпочитала расплачиваться наличными. Напоследок художница пролистала документы – в Москве она взглянула на них только мельком. Адрес в Вифлееме. Координаты транспортной компании в Хайфе. Письменное согласие Иланы на вывоз картины из России. И ксерокопия ее паспорта. Когда Александра бросила взгляд на эту ксерокопию в Москве, она решила, что Илана скопировала разворот загранпаспорта. Сейчас же, вчитавшись, художница обнаружила, что перед ней ксерокопия паспорта гражданина Британии. «UNITED KINGDOM OF GREAT BRITAIN AND NORTHERN IRELAND… ILANA MAGR. BRITISH CITIZEN». «Кого только не встретишь в этих переулках на Знаменке, – думала Александра, закрывая за собой дверь гостиничного номера. – Даже британских граждан, с виду вполне себе москвичей, желающих любой ценой привезти из Израиля старое расстроенное пианино…» Павел сидел на диване в углу лобби, уткнувшись в телефон. Когда раздвинулись двери лифта, он поднял голову и помахал Александре. – У нас есть время или вы торопитесь? – спросил он, поднимаясь и опуская телефон в нагрудный карман куртки. Александра отметила, что он успел побриться. Навязчивый аромат лосьона после бритья вызвал у нее желание чихнуть. |
