Каждые десять минут наверху с грохотом проносится электричка Венской городской железной дороги. Она сотрясает весь свод, однако девушки продолжают извиваться, не испытывая особых потрясений. Им это уже знакомо. Они привыкли к тому, что время от времени раздается глухой шум. Монетки летят в щель, окошечко открывается, и перед зрителем появляется розовая плоть: настоящие чудеса техники. Эту плоть нельзя лапать руками, да это и не получится, потому что она отделена стенкой. Окошко, выходящее на велосипедную дорожку снаружи, полностью заклеено черной бумагой. Для украшения на нее желтой краской нанесен приятный глазу орнамент. В черную бумагу вделано маленькое зеркальце, в которое можно глядеться. Никто не знает, для чего оно, может быть, чтобы потом причесать волосы. В соседнем помещении — небольшой секс-шоп, там можно купить все, что пожелаешь. Женщин там не купишь, но в порядке компенсации есть узенькое нейлоновое белье с разрезами спереди или сзади. В это белье дома можно одеть жену и потом трогать все, что хочешь, и жене не придется совсем стягивать трусики. В комплекте к ним продаются маечки: в верхней части проделаны два круглых отверстия, так что женщина может выставить в них свои соски. Остальное тело просвечивает сквозь прозрачную ткань. Все оторочено маленькими рюшами. На выбор есть белье темно-красного или черного цвета. Блондинке больше подходит черное, брюнетке — красное. В ассортименте есть книги и брошюры, узкопленочные фильмы и видеокассеты, покрытые слоем пыли разной толщины. Этот товар здесь не в ходу. У клиентов дома нет соответствующей аппаратуры. Гигиенические резиновые изделия с рифленой поверхностью различных узоров расходятся много лучше, равно как и надувные имитации женского тела. Сначала клиенты глазеют на живую женщину, а потом приходят сюда и покупают куклу. Ведь покупатель, к сожалению, не может прихватить с собой красивых обнаженных дам, чтобы потом в укромном местечке обрабатывать их, пока не лопнут. Эти женщины наверняка не знали в своей жизни ничего такого, что достало бы их до самого нутра, иначе бы они не выставляли себя напоказ. Они бы покорно пошли с клиентом, вместо того чтобы дергаться тут перед всеми, будто они как раз этим самым сладким делом занимаются. Ведь такая профессия вовсе не для женщины. Лучше всего было бы сразу прихватить одну из них, все равно какую, в принципе все они одинаковы. Они, по сути, не отличаются друг от друга, разве что цветом волос, а вот мужчины всегда индивидуальны, одному подавай то, а другому — это. Похотливо потягивающаяся свинья там, на подиуме, по другую сторону барьера, в качестве компенсации настоятельно желает про себя, чтобы у этих ослов там, за окошечками, отвалился член, который они вовсю надраивают. Таким образом, каждый что-то получает, и атмосфера здесь достаточно раскованная. За каждую услугу имеешь услугу в ответ. Они платят и за это кое-что получают.

Сумочка Эрики, которую она носит дополнительно к папке с нотами, раздута от наменянных десятишиллинговых монет. В это место женщины никогда не заходят, но Эрика — птица иного полета. Такая уж она есть. Если большинство ведет себя так, то она принципиально ведет себя иначе. Когда все говорят «но!», она говорит «тпру!». И очень этим гордится. Лишь так ей удается обратить на себя внимание. Сейчас она намерена войти туда. Турецкие и югославские анклавы и языковые островки робко уклоняются от столкновения с этим явлением из другого мира. Они вдруг совершенно теряются, хотя с удовольствием осквернили бы эту женщину, если бы смогли. За спиной у Эрики они выкрикивают словечки, которых Эрика, по счастью, не понимает. Она шагает с высоко поднятой головой. Эрику никто, даже сильно пьяные, не задевает, не хватает за руки. Кроме того, пожилой мужчина следит, чтобы ничего такого не произошло. Кто он, владелец или арендатор? Клиенты из местных жителей, появляющиеся поодиночке, жмутся к стенкам. Их уверенность и себе не опирается на авторитет группы, и кроме того, здесь они сталкиваются с людьми, которых обычно обходят стороной.