Сын, капитан, служил в украинской армии и с мая воевал в АТО. Его звания, должности и мозгов оказалось вполне достаточно, чтобы с ходу уяснить важность полученной информации и оперативно передать ее куда следует. Как потом выяснилось, согласовать по всем инстанциям операцию, вывести на позицию батарею и нанести точный удар, хохлянские артиллеристы успели часа за полтора.

«Смерч» – реактивная система залпового огня калибра 300 мм. Дальность стрельбы до семидесяти километров. Два пакета «снарядов, предназначенных для поражения живой силы, небронированной и легкобронированной военной техники в местах их сосредоточения, для разрушения командных пунктов, узлов связи и объектов инфраструктуры» пришли точно в цель, перемолов все живое на территории сельхозтехникума, занятого под штаб. Погибло пятьдесят семь офицеров и ответственных служащих, не считая солдат и сержантов…

Своим ударом бандеры выбили не пехотных ванек, а штабную элиту. Пока по новой укомплектовывали, пока боевое управление восстанавливали, время было потеряно. От Луганска и Донецка укров погнали, на юге заняли стратегические позиции, но Мариуполь, Краматорск, Дебальцево, как, впрочем, и большую часть Донетчины и Луганщины, взять не смогли. Не говоря уже о крымском коридоре, ради которого все дело и затевалось.

А дедушку, как писали ехидные блоггеры, в тот же день группа спецназа в Киев эвакуировала.

* * *

В тот черный день Гудимова спасла его слабость. За сутки до наступления, понимая, что скоро будет не до того, он отъехал на пару часов в село, размяться с местным контингентом. Когда вернулся – на месте штаба было сплошное пожарище…

Сперва на карьеру тот налет не повлиял. Даже наоборот, после гибели большей части штабных он оказался в более выгодном положении по сравнению с теми, кого прислали на замену раненым и убитым. Успешно завершив службу в «Центре территориальных войск», он получил должность замначальника штаба Южного округа и готовился переводиться в Москву, в Генеральный штаб. Но после того, как в сети появились подробности артналета, какая то сука телегу накатала в особый отдел, что он, Гудимов, вместо того чтобы денно и нощно воспитывать бурятов с чеченами и прочих чуркобесов в духе «пролетарского интернационализма», согласно должностным обязанностям, портил местных нимфеток – и вопрос с переводом в Москву «был снят».

Ага, воспитаешь тут этих чучмеков. Слава Богу, что худо бедно строем ходить и танком управлять обучаются…

Обидно, конечно, мог бы и генералом армии стать. Но если смотреть правде в глаза, и на то, что есть, то грех роптать. Должность не маленькая, квартира в центре Ростова, дом в престижном поселке, служебный автомобиль. И щедрый сосед, который обожает поиграть в картишки. Сосед, собственно, и подарил под видом карточного проигрыша вот этот самый «Рейнджровер».

Предвкушая вечерний отдых с шашлычком, коньячком и банькой, куда приглашена уже пятнадцатилетняя дочка местной уборщицы, опробованная и готовая удовлетворить любые прихоти «дяди Коли», Гудимов сбросил скорость, готовясь свернуть с трассы на боковую дорогу, ведущую в Шармалык.

У остановки на повороте, голосуя, стояла худосочная, небогато, хоть и по блядски прикинутая девчушка с рюкзаком и дорожной сумкой. На ловца и зверь бежит – Гудимов притормозил.

Дело обычное, девчонка, походу, здешняя, учится или, скорее всего, работает в соседнем Ростове. На выходные ездит в родную деревню отъедаться и отсыпаться. Ну что же, накормим, напоим и спать уложим…

«Ренджровер» резко остановился, точно напротив девушки. В проеме приоткрытой двери показалась улыбающаяся физиономия.

– До деревни подкинете?

Лет семнадцать, нормально, прикинул Гудимов. Свежая, смазливая. Вроде бы русская, правда глазищи большие и чуть восточные.