— Вам следует быть учтивее с дамой, сэр, — назидательно произнесла девчонка.

— Так то с дамой, — прокряхтел он, отряхиваясь. — Бешенство, по-моему, ваша фамильная черта. Это не комплимент. Тоже мне, сосуд благодати, достойное дитя своего папаши. У Марии, по слухам, с твоими дедушкой и бабушкой был один сплошной конфликт, который, как я вижу, выродился в конфликт с собственной дочерью. А мне вот любопытно: какое будущее ты хотела бы для его внука?

— Для Пьера? Чтоб был подальше от людей, — ответила она, не задумываясь.

— Сделаем. — Он засмеялся.

Рэй остановилась и странно посмотрела на спутника.

— Не забудь, ты обещал.

Непонятно она вела себя, никакого траура, никаких слез над телом, которое к тому же утащило воронье в пиджаках. Обойдемся без иронии, подумал Жилин. У меня есть свой Учитель, но ведь и у нее был свой! Или неопознанный мертвец на холме — это ход, мистификация, высококлассная инсценировка?

— Странник точно умер? — спросил Жилин нейтрально. — Ошибки нет?

— Умер? — с совершенным хладнокровием удивилась Рэй. — Он давно уже был мертв, и ты прекрасно об этом знаешь.

Она взглянула на популярного писателя так, что не понять ее было невозможно: мертвецы эту женщину больше не интересуют. Только живые и настоящие. Только те, у кого есть будущее. Те, кто умеет строить из будущего складные бумажные фигурки. Иногда Жилин завидовал мужчинам, на которых ТАК смотрит женщина... Вот поэтому меня теперь интересует настоящее, подумал он с наслаждением. Будущее подождет. Я хорошо выспался в полицейском Управлении, подумал он, напрягши и отпустивши молодые мышцы плечевого пояса. В ведомстве Бэлы, как выяснилось, с особой заботой относились к лицам, подлежащим депортации: их искренне жалели. Была даже предусмотрена специальная комната психологической разгрузки — с психологом наготове, — чтобы снимать с нашкодивших гостей стресс, вызванный суровым решением властей. (Гость этого психолога вежливо послушал, улегшись на диванчике, и в результате проспал до трех часов дня, потому что никто его не будил.) А до того он мужественно принял постановление о высылке, зачитанное официально, подписал бумаги и прошел медкомиссию. Медкомиссия, как объяснили, понадобилась для всеобщего спокойствия, чтобы ни у кого никаких претензий. Очевидно, был печальный опыт. Затем Жилин оплатил билет на поезд, который ему тут же вручили (билет, а не поезд), а уже проснувшись, он благополучно покинул здание Управления — никто ему не препятствовал. Забавно здесь выдворяли. Расписался, получил билет и свободен. Не уедешь сегодня — завтра процедура повторится в точности, включая повторную оплату билета. Интересно, что случится, если ты и послезавтра не уедешь? Нет, не желал писатель Жилин думать о завтра и, тем более, о послезавтра, только о сегодня, только о сейчас...

— Сейчас ты мне заявишь, что мертвые бессмертны, — проворчал Жилин в унисон своим мыслям. — Хочешь сбить умного с толку — заговори, как клинический идиот. Так вас учили? А, агент Рэй? Она же дочь папы Марии, она же возлюбленная товарища Эммануэла... Мозги сломаешь, распутывая ваши шарады.

— Бывшая возлюбленная, — строго поправила его агент Рэй. Быв-ша-я. Может, расскажешь наконец, как ты догадался?

— Бывшие возлюбленные очень ранимы. О чем, рассказать, солнышко?

На неуловимую долю секунды молодая женщина стала старушкой. Так— так, агенту хотелось знать, где был прокол, хотелось заняться разбором полетов. Отчего бы не помочь коллеге, подумал Жилин. Как я догадался? Рост. Запах... Рост я определяю с точностью до миллиметра, это да.