«Интересно, а можно ли разглядеть Крысолова с высоты? У него приметный костюм…»

Я сощурилась.

Там, внизу, в зале, дамы в бальных платьях напоминали экзотические цветы. Некоторые кавалеры, впрочем, тоже, хотя традиционно мужская одежда была выдержана в более скромных тонах. Несколько раз мне казалось, что я вижу знакомых — Эмбер Вайтберри в пиратском наряде, «Яблочную Фею» Абигейл, никконские шелка Эллиса… Но почти всякий раз это оказывался кто-то другой.

«Сколько же здесь похожих костюмов! Одних пиратов штук шесть. Да уж, фантазией высший свет не блещет».

Так или иначе, мысль, что леди в белом, подобных мне, почти не было, грела душу.

«А в черно-красном пришли многие. Конечно, ведь это были цвета Эрдингов, а нарядиться королем ушедшей эпохи — самое простое, что может прийти в голову. Но так Крысолов может легко затеряться среди десятков похожих на него мужчин…»

Я прикусила губу. Щеки у меня горели.

«Вот любопытно… он действительно сумеет меня найти? Даже здесь?»

Думать об этом было волнительно. И совершенно безопасно — ведь вряд ли наш невинный флирт имел бы шанс на продолжение в будущем. Крысолов, скорее всего, либо иностранец, не знающий аксонских традиций и не ведающий, что творит, либо молодой повеса. И в том, и в другом случае не след мне общаться с ним. Cейчас, на маскараде в ночь Сошествия, мы все можем почувствовать себя немного свободней, поддаться очарованию воображения и ненадолго поверить в сказку — хоть бы и в сказку о судьбе и о любви с первого взгляда.

Украдкой вздохнув, я прикрыла глаза.

«Река» — контрданс, который намеренно разделяет партнеров. За весь танец мы с Крысоловом едва ли с минуту продержались за руки, да и смотрели по большей части в разные стороны. И то моя голова наполнилась сладким дурманом. А ведь вальс — это те же объятия, только в движении. Неприлично близко друг к другу…

Крысолов укутан тайной; о нем известно лишь то, что у него теплые руки, вкрадчивый голос с изменчивым акцентом и тысяча таинственных историй в рукаве. В последний раз сказки мне рассказывала леди Милдред, лет десять назад, но это было совсем… другое.

Я будто сама оказалась в сказке с запутанным сюжетом.

«Крысолов выручил меня из затруднительного положения, а я рассердилась на него за какую-то оговорку в романтически-бессмысленном стиле, и сбежала. А теперь стою здесь, брошенная собственным женихом. Нет, конечно, грех жаловаться, у дяди Рэйвена ведь работа…»

У меня вырывался еще один вздох.

Да, это правильно. Развлечения развлечениями, но нужно помнить о том, что и Эллис, и дядя Рэйвен здесь по делу, а значит я должна держаться от них в стороне, если хочу по-настоящему отдохнуть и — что уж отпираться — поддаться романтическому наваждению.

Отчего-то мне вспомнился вдруг Лайзо — та самая наша первая встреча, когда он, босой, нахальный, ошеломительно прекрасный, заявился наниматься мне в водители. Тогда я, помнится, тоже была очарована. Но волшебство момента исчезло, стоило мне только понять, что Лайзо — авантюрист, мошенник и обманщик, сын Зельды-гадалки из ужасного и порочного Смоки Халлоу.

Так же и здесь. Крысолов будет завораживать меня лишь до тех пор, пока он останется только именем из легенды и образом, придуманным мной самой.

— Ну, хватит мучать себя, Гинни, — пробормотала я под нос и вздрогнула — до того похоже на Милдред это получилось. — Можно ведь помечтать одну ночь. В конце концов, сегодня Сошествие. Должно же хоть какое-то чудо снизойти и в мою жизнь.

Я открыла глаза, вновь уставилась вниз — и ахнула.

Там определенно происходило что-то странное.

Двое мужчин — один наряженный слугой, другой в костюме гвардейца — пытались вывести из зала какую-то невысокую пухленькую даму в необъятном розовом платье.