– Да ладно тебе! Хочешь, чтобы я поверила, что половина преступлений, которые происходят в Лондоне, выпадают на мою долю?

– Я ничего такого не делал. Я встала со своего места.

– Что ж, спасибо за то, что заплатил за ланч.

– Подожди, Кэрон! Я думал, что мы будем договариваться, а не исповедоваться друг другу. Когда мне стало ясно, что ты не собираешься со мной разговаривать, я действительно нанял одного воришку. Пожалуйста, не сердись. Вы устроили замечательный пикник, а этот засранец даже не сумел довести дело до конца. А когда начался процесс слияния компаний, мне пришлось найти кое-кого, чтобы он украл твою сумку. В музыкальной шкатулке дискеты не было, так что я решил, что ты носишь ее с собой. Как это лондонская полиция не переловила всех этих мошенников? В жизни мне не приходилось нанимать таких идиотов. Ни на кого нельзя положиться, честное слово.

– Сам ты идиот, Бас! Между прочим, нанимать на работу жуликов незаконно.

– Я приказал ему обращаться с тобой бережно. Он должен был вырвать у тебя сумку, достать оттуда дискету (и только дискету!), а потом подбросить сумочку на крыльцо дома. И не забыть постучать в дверь, потому что звонок у Флоры не работает.

– Даже если у вора благие намерения, он все равно остается вором. Что ж, это объясняет то, что ты писал в своем письме, хоть я и не собиралась тогда ничего предпринимать. Коробка кукурузных хлопьев, видимо, должна была означать, что начиная с этого момента ты деликатничать не собираешься. И все это время ты охотился за дискетой, а не за Пикассо!

Он улыбнулся. Теперь он снова был похож на прежнего Баса.

– Ты не права. Я по-прежнему хочу, чтобы ты вернулась. Если бы ты только знала, как мне тебя не хватает.

– Прекрати, Бас.

– Я подумал, что если надавить на тебя, сделать твою жизнь невыносимой, то ты захочешь начать все сначала. Меня бесило, что ты готова работать какой-то бухгалтершей в «Чемберс Эмпориум», лишь бы не возвращаться ко мне. Хотя, конечно, мне хотелось вернуть и Пикассо, потому что эта картина – отличное вложение средств.

Зазвонил мой мобильный.

– Мы отъезжаем от гостиницы. Копии картины, документы, подтверждающие собственность на шедевр Пикассо, и музыкальная шкатулка у меня. Что дальше? Наверное, теперь уже можно отдать Басу дискету. – Это была Флора.

– Да, но когда вы подъедете, не отпускай такси. Я буду выглядывать в окно.

– Я смотрю, эта Флора – прекрасный друг, – заметил Бас. – Надеюсь, ей понравилась мебель, которую я прислал. Ее дом, кажется, скоро обвалится, поэтому мне захотелось подарить ей что-то красивое.

– Она просто замечательный человек. Скоро она привезет диск. Но прежде я хочу, чтобы ты пообещал, что игры закончились. Даю тебе слово, я не делала копий отчета. Придется тебе мне поверить.

– С этой минуты все игры прекращаются. Обещаю.

Богачей и политиков не назовешь людьми робкого десятка. Бас выглядел так, будто у него в горле застряла рыбья кость. Или как будто он проглотил целого кита.

– А я был бы очень признателен, если бы ты пообещала, что никто не узнает об этой истории.

– А сколько у тебя с собой денег наличными? Он удивился, но послушно достал бумажник и стал пересчитывать купюры. Когда он дошел до трехсот фунтов, я сказала, чтобы он остановился:

– Все, хватит. Этого достаточно, чтобы заплатить за такси. Кроме того, Флора заслужила, чтобы ты заплатил за ее ужин в ресторане. Ведь она даже не была с тобой знакома!

– Мне не хочется расставаться с тобой вот так, Кэрон. Мы ведь прожили вместе несколько лет.