Тесса колебалась: стоит ли делиться с ним своими подозрениями? Но не могла найти подходящих слов и просто сказала, что пойдет в дом и приготовит кофе. Когда она вернулась в сад с подносом, Пол по-прежнему сидел на стуле. Голова была опущена на грудь, казалось, он погрузился в глубокое раздумье. Поставив поднос на стол, Тесса выпрямилась. Он словно не замечал ее присутствия, и она мягко обратилась к нему, сказав, что принесла кофе и положила ему сахар.

Пол нахмурился.

— Я не хочу с сахаром.

Она с трудом проглотила комок в горле.

— Ты же всегда кладешь сахар…

— Нет. Во всяком случае, я мог сделать это сам. Неужели тебе постоянно надо подчеркивать, что обо мне нужно заботиться, как о ребенке?

Побелевшими губами Тесса предложила ему сделать новый кофе; он не ответил, его рот был плотно сжат. Она вернулась в дом и приготовила ему новую порцию.

— Пол, я поставила кофе на углу стола.

Его губы были по-прежнему сжаты. Когда он протянул руку, чтобы взять чашку, она обратила внимание на его закостеневшие пальцы — признак сильного внутреннего напряжения. Это впечатление усиливала жилка, пульсирующая на горле.

— Где ты? — спросил он, поднося чашку к губам.

— Здесь, у стола.

— Ты пьешь кофе?

— Да. — Она села и взяла чашку с подноса, но пить не могла, парализованная страхом.

— Почему ты не рядом со мной? — Пол поставил чашку на стол и протянул ей руку. Обычно Тесса очень любила этот жест. Но сегодня, взяв его за руку, осталась безразличной, и он сразу это заметил. — Прости, дорогая. Я опять нагрубил тебе?

— Это не важно, Пол, — ответила она, побелев от ужаса.

— Ты несчастлива, любовь моя? Подойди сюда, поцелуй меня и скажи, что я прощен.

Она осторожно высвободила руку. И спокойным твердым голосом спросила:

— Ты доволен, Пол?

— Я на вершине блаженства. Разве я не обладаю самой очаровательной женщиной в мире?

Тесса забыла свою роль, забыла о том, что она Люсинда. Теперь она была Тессой, а Пол — ее любимым мужем.

— Ты мне очень дорог, — просто сказала она. — Я хочу, чтобы все было забыто. Я выходила замуж за тебя, потому что любила — всегда любила, как только увидела… Надеюсь, что мы будем счастливы вместе — навсегда.

— Ты хотела, чтобы все было забыто? — Он говорил сам с собой, будто оценивая ее слова. И неожиданно добавил, как бы приняв решение: — Но ты же все уладила, Люсинда! Все, что мне нужно, — это твоя любовь… любовь, которую, по твоим словам, ты испытывала ко мне с самого начала. Я хочу, чтобы ты любила меня всегда; и хочу знать, что ты никогда не переменишься.

Она смотрела на него, пораженная и испуганная.

— Я не понимаю тебя, Пол! Все было так необыкновенно — но теперь… Дорогой, что происходит? Мне пришла в голову ужасная мысль — и я так несчастна. — Тесса замолчала, но Пол не отвечал, и она добавила: — Ведь я не меняюсь — это происходит с тобой.

— Что за мысль, Люсинда? — спросил он, не обращая внимания на ее последние слова. — Ты становишься странной, моя дорогая.

Ответа не было. Она снова почувствовала напряженность, которую заметила в нем раньше. Пол повторил свой вопрос, твердо и настойчиво.

У нее не осталось пути к отступлению, и она начала говорить, сама с трудом понимая, о чем.

— Это очень трудно объяснить… Когда отец прислал мне письмо, то написал… — Она остановилась, дрожа, но Пол продолжал настаивать:

— Ну, Люсинда, что написал твой отец? — Нащупав стол, он поставил чашку и блюдце.