|
- Это другое дело. Учись, сержант, в лейтенанты выбьешься. А сам думаю: "Это что за новости? Чего это ради понадобился я капитану Херцогу в служебное время?" Ладно, иду являться. У него кабинет на третьем этаже, хороший кабинет, и решетки там на окнах, как в полиции. Сам Вилли сидит за своим столом, сипит своей трубкой и разводит писанину на машинке, а в углу копается в железном шкафу какой-то сержантик, новый какой-то, не знаю я его. У нас в институте этих сержантов больше, чем в дивизии, да все такие дородные, румяные, кровь с молоком, - им в Зону ходить не надо, и на мировые проблемы им наплевать. - Здравствуйте, - говорю я. - Вызывали? Вилли смотрит на меня как на пустое место, отодвигает машинку, кладет перед собой толстенную папку и принимается ее листать. - Рэдрик Шухарт? - говорит. - Он самый, - отвечаю, а самому смешно, сил нет. Нервное такое хихиканье подмывает. - Сколько времени работаете в институте? - Два года, третий. - Состав семьи? - Один я, - говорю. - Сирота. Тогда он поворачивается к своему сержантику и строго ему приказывает: - Сержант Луммер, ступайте в архив и принесите дело номер сто пятьдесят. Сержант козырнул и смылся, а Вилли захлопнул папку и сумрачно так спрашивает: - Опять за старое взялся? - За какое такое старое? - Сам знаешь, за какое. Опять на тебя материал пришел. Так, думаю. - И откуда материал? Он нахмурился и стал в раздражении колотить своей трубкой по пепельнице. - Это тебя не касается, - говорит. - Я тебя по старой дружбе предупреждаю: брось это дело, брось навсегда. Ведь во второй раз сцапают, шестью месяцами не отделаешься. А из института тебя вышибут немедленно и навсегда, понимаешь? - Понимаю, - говорю. - Это я понимаю. Не понимаю только, какая же это сволочь на меня донесла... Но он уже опять смотрит на меня оловянными глазами, сипит пустой трубкой и знай себе листает папку. Это значит - вернулся сержант Луммер с делом номер сто пятьдесят. - Спасибо, Шухарт, - говорит капитан Вилли Херцог по прозвищу Боров. - Это все, что я хотел выяснить. Вы свободны. Ну, я пошел в раздевалку, натянул спецовочку, закурил, а сам все время думаю: откуда же это звон идет? Ежели из института, то ведь это все вранье, никто здесь про меня ничего не знает и знать не может. А если бумаги из полиции, опять-таки, что они там могут знать, кроме моих старых дел? Может, Стервятник попался? Эта сволочь, чтобы себя выгородить, кого хочешь утопит. Но ведь и Стервятник обо мне теперь ничего не знает. Думал я, думал, ничего полезного не придумал и решил наплевать! Последний раз ночью я в Зону ходил три месяца назад, хабар почти весь уже сбыл и деньги почти все растратил. |
