Из пиджачной компании, да и вообще из общего униформированного стиля, заметно выбивался колоритный персонаж, оккупировавший столик возле обзорного иллюминатора.

Смуглый брюнет, кажется, таких штампованно называют «жгучими», бритый налысо, с кинжалом эспаньолки в обрамлении инфернальной щетины. Из-под стола выглядывали свободные штаны военного покроя и дорогущие штиблеты крокодиловой кожи. Великолепие венчала затрапезная белая майка второй свежести. Был он сух, отменно мускулист и в дымину пьян.

Хулиган ни на кого не смотрел. И на него тоже никто не смотрел. Даже мордовороты «Эрмандады» показательно его игнорировали, хотя, казалось бы, должны глаз не спускать.

Какой харизматичный субъект! Я постановил, что мы обязательно познакомимся.

Обед подошел к концу, подошло к концу и время. О чем не преминул напомнить опытный бармен Августин.

— Андрэ, дело не мое, но ты бы поспешил! Уже без четверти три. На собеседование лучше не опаздывать, они этого страшно не любят. У нас новый херенте — сеньор Роблес, еще не накомандовался.

— А тут далеко?

— Если бегом, за десять минут успеешь. Значит, смотри: выходишь, сразу направо, дуй до восьмой переборки, там лифт. Поднимаешься на три уровня вверх. И прямо по красным указателям до Центральной. Там пройдешь вперед, сразу на лифт не садись, шахту постоянно чинят, до административного блока не доехать. А следующая шахта ведет прямо в офисы. Там и кнопка такая есть: «Офис». А дальше разберешься. Давай, вали! И не тушуйся. Ты им нужнее, чем они тебе!

Офис. Разительное отличие от потерханных помещений рабочих секций. Все такое вылизанное, строгое, модное. Скрытые светильники, встроенные краники для питья с набором стаканов, даже информационные терминалы с голографической клавиатурой!

В приемной сидела умопомрачительная секретарша образцово-показательной модели в костюмчике. Стиль «эро-офис» — минимальная юбка, плюс комбинезонный верх, а спина-то поди голая до самой жо… мидель-переборки.

Так и оказалось. Спина была не просто голая, голыми были и верхние четверти мидель-переборки. И ни намека на трусики.

Я сразу вспомнил, что я — здоровый молодой мужчина, который был вынужденно лишен женского внимания и ласки до-о-олгие два месяца!

«Как же она наклоняется?» — вот что было интересно.

Впрочем, я сразу о ней позабыл, стоило переступить порог начальственного кабинета.

За три метра до двери ноги автоматически перешли на строевой шаг, уставной стук и во всю глотку молодцевато, глаза навыкате:

— Пилот Румянцев для прохождения собеседования прибыл! — пятки вместе, носки врозь, спина пр-р-рямая, подбородок тар-р-раном, мышцы напряжены!

И на кой я так старался?

Длинная полуминутная немота.

— Зачем так орать? Присаживайтесь. Между прочим, вы опоздали на три минуты. Если вы хотите работать в концерне «Дитерхази и Родригес», привыкайте к пунктуальности.

Вот ублюдок, прости Господи! Я не опоздал, а ждал в приемной, пока твоя тупорылая секретарша сообразит, кто я и зачем, блин!

— Меня зовут сеньор Антонио Роблес. Я херенте супериор концерна. Всегда лично тестирую пилотов — это очень важный сегмент нашего бизнеса. Кто вы?

— Румянцев. Андрей Константинович.

— Константинович? — ударение на «о». — Вы что, поляк?

Я сначала не понял. Потом до меня дошло.

— Простите. Моя фамилия Румянцев. Константинович — это отчество. Патроним. Имя моего отца. Я русский. Из РД.

— Имя вашего отца мне абсолютно не интересно… Русский. Русский — это хорошо! Ваши акции только что взлетели! У вас в РД традиционно отменная подготовка пилотов.