Мари заплакала, голос ее задрожал еще сильнее.

— Да все ты понимаешь, чертов ублюдок! Я говорю о твоей маленькой Тамсин! Ты только о ней и думаешь, только ее и любишь!

— Похоже, она и сама мокрая, — заметила Елена.

До него наконец дошло, что она говорит, и он пристально вгляделся в Мари. Та между тем продолжала:

— Я не могу заменить тебе ее, Джон, но я могу присоединиться к ней. Тогда ты и меня полюбишь.

После этих слов она выронила телефонную трубку, и внезапно он все понял. Он понял, почему она насквозь мокрая и почему стоит в луже посреди абсолютно сухой площадки.

Он закричал и обеими руками ударил по двойному оконному стеклу.

Но в этот момент Мари вытащила маленькую серебряную зажигалку — подарок ее отца, щелкнула ею, и ее охватило бело-желтое всепожирающее пламя.