Не низко?..

(картинно облокачивается о подзеркальник с точёными ножками, торчащий теперь вперёд)

По вдохновению, Галина Павловна! Как пианистка,

Вы знаете - его не охватить логическим умом...

(жест солдатам класть зеркало плашмя, зеркальной поверхностью вверх)

... Вот так, чтоб люстра над стеклом...

Оно приходит к нам негаданно, необоримо, грoзово!

Как Суриков - ворону с поднятым крылом

Увидел на снегу - боярыня Морозова!

А ну-ка, Дягилев, вот эту вот приставочку - долой.

Отходит, распоряжаясь. Пожилой Дягилев любовно щупает подзеркальник, который ему приказано отбить.

Анечка

Моложе я его. Двенадцатью годами.

Дягилев

Тут, видишь, надо'ть с головой...

Анечка

И, может, к лучшему, что разница такая между нами?

Дягилев

Она, вишь, на шипах да на клею...

Радист

Приём, приём.

Майков

Чертa тут думать? - Топором!

Быстро входит - Старшина, подчёркнуто приветствует Майкова, за ним Прокопович. В сугубо гражданской унылой позе он долго потом стоит на заднем плане, как бы не замечаемый Майковым.

Что скажешь, старшина?

Старшина

Я - насчёт скатерти...

Майков

Концертный "Беккер"...

И мрачность готики... и скатерть белая... не стиль!

Без скатерти! Командуй: пятый Студебекер

Сюда, на зеркало, перенести!

Старшина козыряет.

Галина

С подругой детства, за романами романы осушая,

А, в сущности, всё повесть грустную о том,

Что охлажденья не минёт любовь мужская...

Дягилев

(всё так же робко примеряясь к подзеркальнику)

Сказали - чем, товарищ капитан?

Майков

Сказал я: то-по-ром!

Дягилев осторожно постукивает обухом.

Анечка

Да?

Галина

Да.

Что если это неминучая беда,

Так нет спокойней мужа пожилого,

Уж не изменит он, ни-ни.

Майков (отстраняя Дягилева)

А ну-ка, Бурлов, шибани!

Другой красноармеец плюёт на ладони, берёт топор и в два удара с треском отваливает подзеркальник. Анечка затыкает уши. Из коридора бойцы начинают носить неисчислимое количество угощений, которые тут же, под руководством Майкова и Старшины, раскладываются, наливаются и насыпаются я в вазы, графины, на блюда, на тарелки, ставятся в банках стеклянных и металлических. Несут в изобилии и пустую посуду, фарфоровую, серебряную, хрустальную, цветы. Обширный "стол" до отказа заставляется кушаньями и винами. Солдаты вышколены и чётки до циркового предела. Майков распоряжается театральными жестами.

Интересуюсь, Прокопович,

Вы - офицер или попович?

Что вы пришли?

Прокопович (собираясь уйти)

Простите, мне сказали,

Что будто бы меня вы вызывали.

Майков

Не будто бы, а вызывал.

А вы пришли и жмётесь, как мешок.

В чём дело? Света не было. Опять стоял движок?

Небось, искрa?

Прокопович (сокрушённо)

Искра...

Майков

Не может штаб работать в темноте.

3а-пом-ни-те!

Сегодня свет не должен здесь ни на минуту гаснуть!

Вам - ясно?

Прокопович (отаптываясь)

Но в функции мои, коль рассуждать формально...

Майков (трагическим шёпотом)

Как вы сказали? - Рассуждать? Печально.

А тысячёнка в месяц - как? А дополнительный паёк?

Да на гражданке б вас заездили как чёрта

За это маслице. Вы разве на войне? - вы на курорте!

И кто на радиоле мне исправит рычажок?

Кто вообще попрёт, за грубость извините мне, телегу-с?

Быть может, а6иссинский негус?

Галина

Но, Анечка, но эти фрукты, вина.