Второе. Опустимся глубоко. Если вдруг под водой тебе станет плохо, покажешь мне рукой вот так. — Он повертел кистью, как будто закручивал в люстру электрическую лампочку. — Я же тебе покажу в ответ три знака на твое плохо. Первый, — он поднял вверх два пальца — указательный и безымянный, разведенные буквой "V". — Этот знак, — сказал он, — будет означать кредитную карточку «Visa». Следующий знак, — он опустил вниз три средних пальца, — будет означать «Master card». Затем он изобразил, как он ест.
— «Dinner club card», — догадался я.
— Смышленый, — одобрил сэнсей. — А это что такое? — Он расставил руки и ноги и стал похож на заплывшую жиром английскую букву "Х".
— Не знаю.
— Это главный знак — «American Express». Если тебе под водой станет плохо, я покажу тебе по очереди все три знака, ты на один из них мне кивнешь, и я пойму, какой карточкой ты будешь расплачиваться наверху, если я тебя спасу. О'кей?
— О'кей, — ответил я.
И мы после самого сложного в моей жизни экзамена нырнули с ним в долгожданное безытальянское безмолвие.
Когда люди смотрят на чтото очень пестрое, они говорят: «Все цвета радуги». К подводному миру Красного моря это выражение может употреблять только дальтоник. Радуга по сравнению с подводным миром Красного моря — скряга и скупердяй. Она по законам физики не может расщедриться банановокардамоновыми оттенками с бирюзовогранатовыми вкраплениями и зеленоватомалиновыми отливами цвета сверкающего в свете софитов костюма летучей мыши Киркорова.
Многие рыбы действительно были разукрашены, как мировые звезды эстрады на сцене. Но неэстрадная тишина придавала им более философский и умный, чем у эстрадных звезд, вид. Рыбы не унижались, не заискивали перед зрителями излишней дергатней и трясучкой. Они все плавали очень важно, неторопливо, сознавая собственную красоту. Рыб и всех этих чудовищ было столько, что казалось, от них можно отталкиваться ногами. Говорят, соленая вода особенно щедро разукрашивает живность. Действительно, Балтийское море пресное, и все рыбешки в ней маленькие и серые.
А тут!… Коралловое дно вперемешку с водорослями было похоже сверху на расстеленную ткань для японского праздничного кимоно, из которого с удовольствием пошили бы себе рубахи горячие кавказские кореша и наши иммигранты на Брайтоне. Выражаясь современным языком, подводный мир кишел наворотами. Это было настоящее подводное шоу. Немое, но удивительно впечатляющее.
Водоросли развиваются как в замедленной съемке. Из водорослей выглядывает какаято рыба, толстая, похожая на автобус. Глаза огромные, как две линзы. Смотрит на нас внимательно, упрямо, точно хочет сглазить. Под ней скала в жабо.
Проскользнула мимо стайка рыбешек таких цветов, которых нет даже в аквариумах у российских финансистов. Какието подводные овощи, вроде как грядка патиссонов. У каждого внутри пещеркаловушка. Выбросишь вперед руку, пещерка, как на фотоэлементе, захлопнется.
Морские ежи и морские огурцы, как начинающие артисты, надулись важностью от сознания красоты собственного костюма.
Кораллырога, кораллымозги, рыбышарики, рыбыпузыри, рыбы со свинячьими носами, рыбы с индюшачьими хвостами. Медленно проплыло, обогнав нас, какоето чудовище в юбкекринолине. |