— Да, пусть будет на то его воля, — печально прошептал Каин. — Месяц назад я не решился бы сказать об этом.

С этими словами капитан повернулся и направился на палубу. Франсиско последовал за ним.

Для принятия решения экипаж шхуны собрался на задней палубе. Команда предпочла поднять якорь и уходить в бухту, считая, что там ей будет легче защищать шхуну.

Пираты подняли якорь и продолжили свой рискованный путь. Бриз усилился, вода бурлила теперь так, что представлявший собой угрозу риф перестал быть виден. Корвет и «Энтерпрайз» не просматривались.

К обеду ветер еще больше усилился, и волны, пенясь, бились о рифы во всех направлениях. На «Эвенджере» снова уменьшили парусность, но все увеличивающаяся от сильного ветра скорость затрудняла продвижение. Поставили штормовой кливер, но и при этом корабль, подгоняемый ветром, словно летел.

Каин стоял на бушприте и подавал команды рулевому. Несколько раз судно днищем цеплялось за скалы, но снова соскальзывало с них. Были сброшены плавучие якоря, использовались все средства, чтобы уменьшить скорость. И только лишь замирание штормовых волн служило им ориентиром и показывало, где они могут избежать ударов о скалы.

— Почему не может провести нас Хокхерст, который хорошо знает этот проход? — проворчал главный боцман, обращаясь к тем, кто стоял поблизости, на передней палубе.

— Вы правы! Сейчас приведем его сюда! — закричали на палубе, и несколько человек бросились вниз. Через минуту они вернулись вместе с Хокхерстом. Он шел, не сопротивляясь. Команда потребовала от него, чтобы он взялся за проводку судна.

— А если я не захочу, тогда что? — пренебрежительно спросил Хокхерст.

— Тогда твое путешествие закончится. Это все! — отвечал главный боцман. — Разве не так, ребята? — продолжал он, обращаясь к команде.

— Так! — отвечали пираты. — Или он приведет нас на место, или прогуляется за борт!

— Я не боюсь ваших угроз, друзья, — отвечал Хокхерст. — Вы знаете меня как смелого человека, и мне негоже оставлять вас в беде. Хорошо, думаю я, если ваш капитан не может спасти вас, то это должен сделать я. На что это? — вскричал он, осматриваясь вокруг. — Как? Мы вышли из прохода! И попадем ли в него снова, я не могу сказать.

— Мы все еще в проходе, — произнес Каин, — и вам это известно!

— Хорошо. Раз ваш капитан знает это лучше меня, то пусть он и ведет вас дальше! — отвечал Хокхерст.

Но команда мыслила иначе и настояла на том, чтобы Хокхерст снова приступил к своим обязанностям. Каин ушел на заднюю палубу, уступив место на бушприте Хокхерсту.

— Я сделаю все наилучшим образом, ребята, — молвил Хокхерст. — Но скажу вам, что, если при входе в правый рукав мы ударимся, вы не будете упрекать меня в этом. Лево руля! Еще левее! Так держать! Вот он — правый рукав! — воскликнул он, указывая при этом на пологие волны между бурлящими. — Немного правее! Так держать!

Хокхерст понимал, что при первой же возможности его высадят на берег. Поэтому он решил потопить шхуну, даже если это будет стоить ему жизни, и направил судно из прохода на подводные скалы. Через минуту после того как они вышли из прохода, корабль дважды ударялся о скалы. Третий удар пришелся по его широкому борту с подветренной стороны, острая коралловая скала пробила тонкое днище, и вода потоком хлынула в трюм. Мертвая тишина воцарилась при этом среди пиратов.

— Эй, парни! — раздался голос Хокхерста. — Я сделал все, что мог. Выбросите меня за борт, если вам так нравится.