— Возможно, я предпочел бы, приложив усилия, сам сорвать плод, как ты изволил выразиться, — сказал лорд Сэйр, — или, иначе говоря, предпочел бы сам вести охоту.

— Гертруда в этот уик-энд, кажется, совсем тебя загнала, — с усмешкой заговорил Д'Арси Чарингтон. — Она всегда была очень властной. Если уж кто попал ей в когти — ни за что не выпустит.

Лорд Сэйр смолчал, и хотя его друг прекрасно знал, что Тейдон не имеет обыкновения обсуждать с кем бы то ни было свои любовные дела, все же не удержался и продолжил:

— Вероятно, ты поступаешь мудро, Тейдон, приняв решение уехать, пока это еще возможно. Мне бы не доставило удовольствия наблюдать, как ты следуешь за колесницей Гертруды.

— Я не намерен это делать, — твердо ответил лорд Сэйр.

Его друг едва заметно улыбнулся. Он понял теперь, чем были вызваны искорки гнева в прекрасных глазах леди Гертруды Линдли и по какой причине лорд Сэйр вел себя более сдержанно, чем обычно, на вечере в Мальборо-Хаусе, на который по приглашению герцога Мелчестера собрались сливки высшего общества.

Развлекать принца Уэльского явились супруги самых знатных аристократов, а также несколько блестящих вдов.

Среди мужчин были и холостяки, как тот же лорд Сэйр и его друг, но каждого из них молва связывала с какой-нибудь известной прелестницей.

Мужчины порой служили дичью для прекрасных охотниц, и, как выражался Д'Арси Чарингтон, они гордились своей добычей, как индейцы гордятся скальпами, прицепленными к поясам.

Поглядывая на лорда Сэйра, Д'Арси Чарингтон в который уж раз подумал, что его друг, вне сомнения, один из самых привлекательных и красивых мужчин своего поколения.

Казалось почти несправедливым, что он к тому же богат и необычайно умен.

Премьер-министр маркиз Солсбери и его предшественник мистер Гладстон доверяли лорду Сэйру дела такой важности, какие не поручили бы ни одному другому столь молодому человеку.

Официально приписанный к министерству иностранных дел, лорд Сэйр обладал к тому же неофициальным дипломатическим статусом, который позволял ему разъезжать по всему миру и составлять личные, обычно секретные доклады о том, что он видел и слышал. Они помолчали

— Когда ты уезжаешь? — спросил Д'Арси.

— Послезавтра.

— Так скоро! Ты уже сказал Гертруде?

— Я считаю разумным никого не предупреждать о своем отъезде, — ответил лорд Сэйр. — Терпеть не могу сцены прощания, к тому же если и обещаю кому-то писать письма, не держу слова.

В голосе его прозвучали очень жесткие нотки; да, подумал Д'Арси, он избегает многих неприятных сцен, ускользая таким образом от женщин.

— Ну что ж, — сказал Д'Арси, — ты отбываешь на новые пастбища, и я тебе завидую. Здесь нечем будет заняться после окончания охотничьего сезона и наступления холодов. Принц поговаривает об отъезде в Канн после Рождества. Лондон опустеет.

— Ты вполне можешь присоединиться к его высочеству.

— Я бы не выдержал и месяца всех этих поклонов и расшаркиваний, — ответил Д'Арси. — Будь у меня выбор, я бы скорее предпочел уехать с тобой.

Лорд Сэйр усмехнулся:

— И был бы сильно разочарован. Мало того, что приходится бесконечно расшаркиваться перед местными набобами и отвешивать им поклоны, там порою чувствуешь себя крайне неуютно Увидел бы ты. в каких условиях мне приходится жить, ты бы немало удивился

— Ну уж. наверное, не к худших чем когда мы вместе служили в армии

— Это верно. — согласился лорд Сэйр — Я почти забыл о такого рода неудобствах, как маневры и форсированные марши, а также о бессмысленных разговорах в общей столовой

— В разговорах во время последнего уик-энда не больше смысла.