Перуанские власти просили нас задержаться на острове до прихода катера с полицейским чиновником. Они обещали выслать катер незамедлительно, как только утихнет шторм, уже третий день бушевавший, оказывается, у побережья материка. Этому чиновнику нам и надлежало передать спасенного кладоискателя. А пока нам весьма любезно разрешалось заняться как на самом острове, так и в его прибрежных водах любыми научными исследованиями — с одной-единственной просьбой: «Зная, как великолепно оборудовано ваше судно для производства сложнейших подводных работ всех видов, надеемся, что вы сможете поднять со дна затонувшую лодку или хотя бы подтащить ее на мелководье», чтобы полицейские чины по прибытии могли бы се осмотреть и проверить показания Леона Барсака.

Прочтя все это, капитан опять с такой укоризной посмотрел на Волошина, что я уже приготовился снова услышать сакраментальное:

— Ну и втравили вы нас, Сергей Сергеевич…

Но капитан лишь махнул рукой и понурился.

— Какой-то мудрец сказал, будто неудобство — это лишь неправильно воспринятое приключение, — как ни в чем не бывало наставительно произнес Волошин. — И наоборот: приключение — это правильно воспринятое неудобство. Все зависит от точки зрения.

Логинов мрачно посмотрел на него и хотел сказать, видимо, что-то весьма ядовитое, но Сергей Сергеевич поспешил продолжить:

— Мне кажется, разумнее рассматривать нашу вынужденную задержку возле этого острова как счастливый дар судьбы. Ведь иначе бы мы сюда никогда не попали и не получили бы столь любезного разрешения на исследования в здешних краях. А между тем биологи мне говорили, этот островок весьма для них интересен. Верно, Андрей Васильевич?

— Пожалуй, — пробормотал Логинов, и лицо у него посветлело. — Каждый островок, изолированный в океане, — естественный заповедник эволюции. А этот особенно интересен, его животный мир похож на среду Галапагосских островов, а во многом и отличается, самобытен…

— Вот видите, — поспешил подхватить Волошин уже двумя нотами выше. — Мы должны радоваться, что судьба привела нас в этот биологический рай!

— Ну уж и рай…

— И нам, скромным инженерам и техникам, подвезло, — не унимался Волошин. — Тоже задачка интересная предложена.

— Думаете поднять эту лодку? — спросил капитан.

— А почему же нет? Чай, не линкор, поднимем. Завтра поныряем, обследуем.

— Только не вздумайте искать клады, Сергей Сергеевич! — строго сказал Логинов и погрозил ему пальцем.

— Помилуйте, шеф…

— Ну уж об этом я позабочусь, — грозно сказал капитан.

А наш Аркадий Платонович шутить не любит. Несмотря на свою весьма сухопутную, даже в капитанской форме, и добродушную внешность, он умеет держать на судне строжайшую дисциплину, и все это незаметно, без криков и распеканий.

Можно было не сомневаться: шарить в пиратских тайниках этого острова с таким многозначительным названием никому из нас не придется…

Утром Волошин со своими помощниками отправился искать затонувшую подводную лодку. Я упросил его взять и меня.

— Леон Барсак просит быть осторожнее: тут, говорит, много акул, — озабоченно предупредил Сергея Сергеевича Володя Кушнеренко.

— Ничего. Скажите, у нас есть чем защититься… Но все-таки поблагодарите его за предупреждение.

Действительно, у Волошина в его лаборатории новой техники можно отыскать приборы решительно на любой случай жизни. Его то и дело донимают ученые мужи самых различных специальностей, столь щедро представленных на «Богатыре», и Сергей Сергеевич никогда никому не отказывает, внимательно выслушивает самые необычные просьбы и тут же берется их выполнять со своими Эдисонами — так он называет своих деловитых помощников и ассистентов, которые постоянно табуном ходят за ним, ловя на лету идеи шефа, смотрят на него влюбленными глазами и стараются подражать ему во всем.