Стайка пугливых норушек пронеслась над карьером, нарушая воцарившуюся тишину нервозным щебетом. Едва Птицелов попытался поглядеть вверх, как приступ головокружения заставил его опуститься на корточки. Он потер виски ладонями и с удивлением обнаружил, что тот шум, который нарастал внутри черепной коробки, – не последствие ушибов головы, а вполне себе реальный и очень даже узнаваемый. Над склонами зарокотало, промчалась вдоль карьера стремительная тень. А за ней – вторая и третья!

Вертолеты «Гнев»!

Иномирянам посчастливилось удрать. Не пожелали они испытывать на своих шкурах, чего стоят крупокалиберные пулеметы. Смылись до того, как к Птицелову подоспело подкрепление. А он решил было, что его пожалели или оставили в живых с какой-то целью! Сбежали, гады, и все тут!

Похожий на глазастую жабу вертолет завис над карьером. Взметнулась до небес пыль, утопив весенний день в удушливой метели. А когда белесая мгла чуть-чуть улеглась, Птицелов увидел спешащих к нему людей. Впереди всех бежал сам начальник сектора «Оперативного реагирования» Отдела «Массаракш» господин Оллу Фешт.

– Где они?! – завопил шеф, размахивая «герцогом».

Его лицо было бело от пыли, но Птицелову казалось, что от ярости. В ответ он смог лишь развести руками.

– Сколько их было?!

Птицелов поглядел на автоматчиков, которые выпрыгивали из вертолета и сразу занимали позиции для обороны. Потом снова посмотрел на шефа.

– Двое… – прохрипел он.

– Массаракш! – Оллу Фешт подпрыгнул от негодования, уставился на пистолет в своей руке и с очевидным сожалением спрятал «герцог» в подмышечную кобуру. – Живой? – спросил он Птицелова скрипучим голосом.

– Так точно, – ответил тот.

– Одобряю… – Фешт защелкал пальцами.

Однако услужливый помощник и «правая рука» начальника сектора Васку Саад не возник за спиной и не подал раскрытый портсигар, как происходило раньше.

– Васку Саад… – Птицелов закрыл разбитое лицо руками. – Предатель… Он грязевик, господин Фешт…

– Массаракш! – выпалил Оллу Фешт и снова полез за пистолетом. – Массаракш!

Глава первая

Перепонка люка лопнула, и Диего Эспада выпрыгнул наружу.

– Подавай, ребята! – крикнул он в теплое нутро корабля, из которого валил пар.

Ему протянули огромный тюк, потом – большой метапластовый ящик, потом – миниатюрную деревянную шкатулку, покрытую черным лаком и расписанную алыми иероглифами. Тюк Эспада оттащил в сторонку. Через секунду присоединил к нему ящик. Шкатулку бережно засунул за пазуху.

– Пока, дружище! – крикнули из люка. – Ни пуха, ни пера!

– К черту! – отозвался Эспада и помахал рукой.

– Передай привет полярникам! – донеслось из корабля.

И перепонка люка опять затянулась.

Корабль мягко подпрыгнул и с негромким свистом растаял в мутно-белесом небе Саракша

Похрустывая настом, Эспада зашагал к поклаже. От приземистых, сливающихся с ландшафтом куполов комконовской базы к нему бежали люди. Эспада помахал и им: «Эхой, товарищи!»

Полярная база КОМКОНа расположилась в уютной ложбине между скалистыми отрогами на берегу крохотного, до дна промороженного озерка.