— Сколько наркотиков у вас на складе?! — закричал опер, старательно — даже слишком — изображая злого следователя. — Где они находятся?! Как помечены «заряженные» банки?!

Через десять минут Заборин был совершенно сломлен, и непрерывно лепетал что-то нечленораздельное. Фактически он признал и наркотики на складе, и подготовку убийства Ирины, и вероятное участие Тараканова в ликвидации Лесникова, и даже про Толика Кленова что-то бормотал — но Ростовцев не стал его арестовывать. Он просто встал и вышел.

Затея была согласована с РУОПом и ОНОНом. Необходимо было вынудить на активные действия «Ястреб» и его старшего менеджера по боевой подготовке. Именно у «Ястреба» были покровители в мэрии, а следовательно, «Ястреб» и Тараканова могли отмазать, свалив всю вину на «Глобус» и Заборина. Ведь склады, где лежат наркотики, принадлежат «Глобусу», а доказать причастность «Ястреба» к этим делам будет не так-то просто — если, конечно, не взять его боевиков с поличным.

Поэтому Ростовцев и оставил Заборина одного в его кабинете. Опер знал, что Заборин по психологическому складу не способен на самоубийство, что сейчас он начнет искать пути спасения и обратится конечно же к Тараканову. И это наверняка заставит Тараканова лихорадочно действовать в попытке спасти если не дело, то хотя бы собственную шкуру. Действовать и совершать ошибки.

А кроме того, это наверняка отвлечет Тараканова и его людей от покушения на Ирину Лесникову.

Впрочем, туда уже поехал Сажин, и он не должен опоздать.

— Опять вы? — обреченно произнесла Ирина, открыв Сажину дверь.

— Опять я, — согласился Юра и добавил: — И вести у меня недобрые.

— Что случилось? — спосила Ирина не столько испуганно, сколько удивленно.

— Разрешите войти. Я расскажу.

— Конечно, входите.

Она посторонилась, и Сажин оказался в квартире.

Из прихожей было видно, что на кухне сидит мужчина. Сажин присмотрелся и узнал — конечно же, тот самый Толик, с которым Ирина познакомилась на лестнице у всех на глазах в день смерти отставного начальника медвытрезвителя.

Толик тоже сощурил глаза, присматриваясь, а потом радостно крикнул:

— О! Я тебя знаю! Ты мент.

— Я — оперуполномоченный уголовного розыска, — вежливо, но холодно поправил Сажин.

— Один черт. Ты тут был, когда мы к деду с третьего этажа в форточку лазили.

— Был, — подтвердил Сажин. — У вас очень хорошо получается лазить в форточку.

— У меня все хорошо получается. Слушай, давай на «ты», а то как-то даже не в кайф.

— Ну давай.

— Ты к Иринке пришел? С этим дедом что-нибудь не так или еще что?

— Или еще что. У Ирины Валерьевны, между прочим, мужа недавно убили. Ты не знал?

— А, ну да. Так я же не знал, что ты в этом деле завязан. Я думал, ты насчет деда… Знаешь, почему я про деда вспомнил? Мы с Иринкой в тот день познакомились.

Мысли у Толика и Юры текли параллельно — но это и немудрено. Когда люди виделись только один раз, им больше нечего вспоминать, кроме этой единственной встречи.

— Ну так что же случилось? — спросила Ирина, которой этот разговор начал надоедать.

— Да так, маленькая неприятность. Коллеги вашего мужа задумали вас убить.

— Меня?! — удивленно, но отнюдь не испуганно переспросила Ирина. — Интересно, за что?

— Вам лучше знать. Я слышал, что-то там с наследством.