Перечисленные нити клубка имеют непосредственное отношение к препятствиям для продуктивности — и особенно к перфекционизму.

Вот другой клубок — на этот раз характерный для аспиранта, испытывающего затруднения с диссертацией.

1. Необходимость сохранять видимость продуктивной работы — стыдно сознаться, что есть трудности.

2. Замешательство (сопротивление), связанное с темой диссертации.

3. Нежелание описывать (и воскрешать в памяти) напрягающий, возмущающий и, возможно, эмоционально травмирующий опыт предыдущей работы.

4. Нежелание терять преимущества жизни аспиранта: общежитие, относительную свободу от обязательств (ответственности).

5. Страх не получить степень и работу, несмотря на все усилия.

6. Ощущение обмана и отчуждения.

7. Страх (основанный на личном опыте) при мысли, что работа и успех могут быть кем-то присвоены.

8. Неопределенность относительно предполагаемой авторитетности создаваемого произведения.

9. Ярый сексизм или мужской шовинизм со стороны научного руководителя и отца.

10. Обескураживающее открытие, что письменные работы не даются так же легко, как в пору студенчества.

11. Неумение не сравнивать себя с другими.

12. Стресс из-за воспитания ребенка в одиночку, противоречие между ролями родителя и аспиранта.

Без сомнений, у этих писателей были блоки! Всякий раз, когда они пытались приступить к работе, каждая нить становилась внутренним голосом, который не только вызывал страх, но и настойчиво убеждал в необходимости заняться чем-то другим. В следующем разделе я приведу метафору лесной тропы, которую часто использую для описания этой проблемы.

1.6. Кто стоит у вас на дороге? Метафора лесной тропы в писательстве

Представьте себе процесс писательства как прогулку по красивой, освещенной солнцем лесной дорожке. Она широкая и ровная, воздух — теплый и манящий, а по обеим сторонам зеленеют заросли, в которых щебечут птицы. Вы чудесно проводите время!

Вдруг кто-то появляется из кустов и присоединяется к вам. Это муж, готовый порассуждать о вашей работе.

Вы какое-то время продолжаете шагать вперед, а муж уныло бубнит не только о писательстве, но и о том, что в доме нет чистоты и порядка и вы больше никуда не ходите вместе. Это неприятный отвлекающий фактор, но вам пока удается наслаждаться прогулкой.

И тут появляется кто-то еще. Это родители, которые беспокоятся, как ваше писательство отразится на них.

Потом на парашюте спускаются сестры и братья. Они спрашивают, не кажется ли вам, что вы попусту теряете время и не стыдно ли вам ездить на такой старой машине.

Затем показывается учитель по писательскому мастерству и напоминает, что «вам не слишком-то удаются диалоги».

Дальше — редактор, который двадцать лет назад назвал придуманную вами историю «инфантильной». (Вы заглянули в словарь, и значение этого слова очень вас расстроило!)

Следом приходит автор газетной статьи, которую вы недавно прочитали. В ней сказано, что жанр эпических семейных саг, подобных той, над которой вы работаете, «мертв».

И так далее.

И вот вы уже в центре шумной толпы, хотя никого с собой не приглашали. Естественно, вам будет тяжело писать, слушая, как они ворчат и негативно отзываются о вашей работе.

Продуктивные писатели ведут себя иначе. Они авторитетно (понимаете, авторитетно) решают, кто и как долго может идти рядом с ними. Они допускают чужое присутствие, только пока сами этого хотят. Как только другие люди перестают приносить пользу процессу, они исчезают. (Мне нравится представлять себе процесс «исчезновения» в виде крюка, который появляется в комических представлениях, чтобы увлечь обидчика прочь со сцены, или в форме гигантского ботинка, пинком отправляющего нежелательного спутника за пределы земного шара).